– Ну, думаю, бунт зреет. Просто многолетняя привычка слушаться мамочку во всем пока пересиливает. Хотя хорошо, что его не было. Не мешался под ногами.
– А не слишком ли ты с ним сурова? – Анна сочувственно вздохнула.
– Ну как можно всерьез принимать мальчугана, который умеет маршировать исключительно под мамочкины команды! Мне вообще кажется, что настоящим мужчиной ему уже никогда не быть. Так и останется по жизни маменькиным сынком.
Анна хотела возразить, но нечаянно зевнула.
– Извини, но, похоже, пора спать.
– А где же вы столько времени были? – Маргарет не хотела задавать этот вопрос, но любопытство пересилило.
Анна отчаянно покраснела и, запинаясь, призналась:
– Представляешь, мы, как влюбленные подростки, целовались у входа в отель на переднем сиденье автомобиля. Стекла тонированные, но к нам в машину все равно пытались заглянуть любопытные прохожие. Честно говоря, мне до сих пор стыдно. – И упорхнула, не желая больше продолжать рискованный разговор.
Едва она закрыла дверь, как Маргарет тихонько захихикала. Это ж надо! Ее воспитанная, приверженная строгим правилам подруга целовалась в машине, как несдержанный тинэйджер! Но постепенно смех перешел в тоненькое всхлипывание, и Маргарет стало отчаянно жаль себя. Пусть Анна целовалась в машине, но зато после вполне достойного объяснения в любви и предложения руки и сердца. А у нее? Одно мычанье, как в стойле! И обещание никогда на ней не жениться! Вот где настоящий-то стыд! И как больно!
Следующий день подруги провели как обычные туристки, ходили по интересным местам Нью-Йорка, посещали музеи. А вечером их навестил удрученный Джим. Он был в сером деловом костюме, и девушки сделали вывод, что приехал он к ним прямо с работы. Это было странно, в Англии суббота считалась выходным днем, и офисы обычно не работали, но в Америке свои порядки.
Предупреждая вопросы, Джим заявил:
– В отделе завал, пришлось выйти на работу. Но зато этим вечером и завтра я свободен. Куда пойдем?
Он был так уверен в их согласии, что Маргарет немедля захотелось воспротивиться. Иронично усмехнувшись, она заботливо поинтересовалась:
– Как чувствует себя твоя мама?
Джим передернулся, будто ему наступили на больную мозоль.
– Нормально.
Маргарет очень хотелось сказать что-то колкое, но ее опередила Анна.
– Сегодня вечером мы можем куда-нибудь сходить, но завтра заняты.
В Джиме взыграла ревность:
– Чем это? Идете с Эдвардом в какой-нибудь модный ресторанчик?
Анна пронзила его холодным взглядом.
