— Значит, я не зря угробил здоровье на президентских выборах, если меня знают даже тут! — улыбнулся председатель компартии. — Кто за? Превосходно. Организуете еще и партийную ячейку. А также — отряд Красной Гвардии из рабочих для охраны города.
— К сожалению, наш молодой Совет ожидают некоторые … финансовые трудности. Банк дочиста ограблен шайкой Аризоны Джека, — озабоченно произнес банкир.
— Зачем вы говорите неправду, мистер Флаэрти? Есть еще потайной сейф. До него гангстеры не добрались.
Глаза богатейшего человека Элк-ривер полезли на лоб. Бухгалтер Уильямс, пожилой, тихий и всегда со всем согласный, вдруг обрел голос.
— Это моя собственность! И коммерческая тайна! — завопил банкир.
— Не ваша, а наша! У вас наши сбережения. Вы вор и жулик, мистер Флаэрти! — подняла кулак Мэг Мэни Дидс.
— И вообще частных банков при Советской власти не бывает. Так что ваш банк национализируется. Безо всякой компенсации, — безапелляционно произнес Фостер.
— Думаете без меня управиться с банком? Да что вы смыслите в бизнесе?
— Я справлюсь и без вас, мистер Флаэрти. А то вы накупили таких никчемных бумаг, что ими даже гангстеры побрезговали, — сказал Уильямс.
— Я слышал, частных заводов при социализме тоже не бывает? — осведомился Карпентер.
— Так что готовьте вашу лесопилку к национализации. Пусть рабочие сами подумают, лучше ее сделать государственной или артельной. Директора назначают, но дотацию скорее дадут. Председателя артели выбирают, но риска и ответственности будет больше, — сказал Фостер.
— Ты что, Том?! Возомнил, что сможешь управлять заводом? — взревел лесопромышленник Оукс.
— Управлять смогу я. Надоели, простите, ваши пьянки, мистер Оукс. У вас же никакого технического образования, — сказал инженер Вудкатер, неплохо зарабатывавший и до этого дня во всем послушный хозяину.
Оукс перевел взгляд на Дринкера и лавочника Лейбовица. Но те лишь дрожали мелкой дрожью, молясь, чтобы Том не вспомнил про их заведения. Привычный мир рушился на глазах, и некому было защитить его.
— А как же мой бизнес? У меня всего один работник, почти что зять, — робко осведомился сапожник Манукян.
— Справьте свадьбу и работайте спокойно, только налоги платите, — ответил Фостер.
— Разумеется, теперь наши доблестные союзники и защитники могут войти в город. Да здравствует красный Элк-ривер! — с энтузиазмом воскликнул Шустер.
Через четверть часа сахаптины отплясывали на единственной площади городка воинский танец. Потрясая автоматами и револьверами, вместе с ними плясали делегаты, а Хэм деловито щелкал аппаратом. Белые усердно прикладывались к виски, выставленному Дринкером, краснокожие же ограничились кружкой пива. Фостер пытался втолковать Тому насчет орудовавших за рекой рейнджеров и японцев, но выпившим мужчинам было море по колено. Из индейцев взялся охранять город в одиночку Толстый Бобер. Хотели позвонить в Сиэтл, но телефонный кабель обрубили индейцы, а телефонист успел напиться вдрызг.
