Когда-то их дружба началась с того, что Федор по-соседски починил ему папин фотоаппарат, из которого Степан безуспешно пытался сделать телескоп. Тогда Степка был в полной уверенности, что ему никогда не вернуть этот аппарат в прежнее состояние, каким он был до разборки. Он сидел на лавочке во дворе своего дома и с тоской просчитывал все возможные наказания, которые может учинить ему отец. Федор, заметив грустного Степана и узнав в чем дело, предложил свою помощь. В то время они еще не были друзьями, даже в классе сидели на разных партах. Сначала Степка не поверил, что этот увалень может проделать столь тонкую работу. Старинный папин фотоаппарат был разобран до основания, и в какой последовательности прикручивать все эти пружинки, пластинки, кнопочки — он никак не мог вспомнить. Федор со своей дотошной медлительностью винтик за винтиком собрал все так, что фотоаппарат заработал по-прежнему. И даже, как водится в таких случаях, лишние детали остались… Но, как ни странно, фотик-то работал!.. А что еще нужно?!
Степка еще тогда понял: вот он — друг, на которого можно положиться в трудную минуту. И действительно, Федор впоследствии неоднократно выручал его. Тем более, что Степке постоянно приходили в голову какие-то бредовые идеи, которые он, как правило, до конца не доводил. Заметать же следы этих экспериментов всегда помогал терпеливый Федька…
Не оставался в долгу и Степан. Если кто посмеивался над Федором, Степка тут же, как мог, бросался на его защиту. Он своим острым языком просто уничтожал обидчика. Впрочем, себе то он никогда не отказывал в удовольствии по-дружески подтрунивать над бедным Федькой…
Девчонки, позже примкнувшие к их компании, также души не чаяли в Федоре. Им нравилось постоянно его подкармливать, проявляя женскую заботу о ненасытном желудке парня. Тот, в свою очередь, и для Ларисы с Настей сделал много полезного. Кто, как не он, мог быстро, на ходу, подремонтировать замок на куртке, или браслетик от часов… Степка в таких случаях способен только на теоретические советы и всяческие подковырки…
И вот, эта новенькая Марья Антоновна, теперь только и запомнит, что Федор бестолочь, не отличающий Есенина от Пушкина?.. Нет, уж! Дудки!..
Читая про дворника Антона, Степан включил все свои актерские способности. Он принял удар на себя…
— Плохие стихи! Жестокие! Сознайся, это же не твое сочинение. Я что-то подобное уже слышала, — остановила литераторша распалившегося Степана.
