Взор Марьи остановился на Нафане. С учительского места, три синяка, расположенные на лице горемыки в виде невысокого равнобедренного треугольника, в результате какого-то непонятного оптического обмана, на таком расстоянии смотрелись несколько по-другому… Они сливались в одно большое темно-синее пятно неопределенной, ужасающей формы. Сказать по правде, Нафаня выглядел просто как последний ханыга…
Марья Антоновна подумала:
«Во морда! Наверное, это самый отъявленный бандит и двоечник во всей школе. Ну и контингент мне попался!»
И ей было совсем невдомек, что она видит перед собой отличника и самого тихого ученика в классе. Поэтому она вызвала отвечать Федю. Новой учительнице понравилось это крупное, добродушное и, как ей показалось, интеллигентное лицо…
Федор вскочил очень уверенно. С первого взгляда могло даже показаться, что сейчас он начнет тараторить стих. Но, это только с первого взгляда…
— Я на память ничего не помню! У меня нога болит… Но, у меня все стихи Пушкина самые любимые! Честно! Я их больше люблю, чем прозу какую-нибудь… Можно рассказать что-нибудь своими словами? — предложил Федька.
— Садитесь, — в сердцах сказала учительница… Она даже не стала выяснять — какая связь между ногой этого «ученичка» и его короткой памятью…
На Марью Антоновну было больно смотреть, так неудачно с первого дня начинается ее работа…
Федор же, сел довольный: двойки то не поставили…Тем более, что-нибудь вспомнить и рассказать, даже своими словами, он вряд ли смог бы. При этом, вполголоса он пробормотал: «Сколько волка не корми, а дураком помрешь».
— Марьтонна! А Марьтонна! — вдруг начал тянуть руку Степан.
— Что ты хотел? — рассеяно спросила учительница.
— Я думаю, все же, что нашей вины в плохом знании поэзии нет! У нас так долго не было учительницы… Лучше, давайте я прочитаю стихотворение собственного сочинения? — спросил Степка.
— Читай! — Марья Антоновна обрадовалась хоть какому-то проблеску знаний среди этих, как ей стало казаться, неграмотных учеников.
Степка вскочил, выставил правую руку вперед и начал радостно декламировать:
— Дворник Антон голубей кормил,
— Бросил батон: десять штук убил…
По классу прокатился легкий смешок. Литераторша, привыкшая к высокому литературному слогу, негодовала… Степка же, таким странным способом просто встал на защиту, как ему казалось, обиженного друга… Он-то точно знал, что Федька не такой тупой, как подумалось этой новенькой. Да, конечно, он медлительный! Да, конечно, ему тяжело даются такие гуманитарные предметы как литература или там история!.. В общем, все те, где требуется много зубрить… Но зато, как хорошо он разбирается в точных науках: математике, физике… А какие у парня золотые руки! Надо было хорошо знать Федьку, как знал его Степка…
