Видя, что ничего нового мне не скажут, встал и потопал в спальню. Достало все! Если им есть что сказать — пусть говорят. Если же прислали няньку, которая теперь будет следовать по пятам, как выдрессированный цербер — это их проблемы. У меня голове и так есть из-за чего болеть. Да еще теперь и все тело болит так, как будто бы по мне проехался каток.
Никто останавливать меня не стал. Однако добираться к намеченной цели пришлось, прикладывая абсолютно все оставшиеся в наличие силы. И чем ближе подходил к спальному мечту, тем хуже мне становилось.
Осталось еще пять шагов, увещал себя. Соберись!
Четыре шага.
Три.
Темнота.
На этот раз уход из реальности был более мягким, что ли. То, что отключилось зрение, никак не сказалось на остальных органах чувств. Например, осознание того, что мне не дали упасть на пол и организовать себе новые синяки и шишки, или даже переломы — очень порадовало. Очень мне не понравился предыдущий опыт. Да и мало ли обо что стукнусь головой, или еще какой полезной частью тела. Оно мне надо? Доказывай потом, что это было не зверское самоубийство.
Даже ощутил, как крепкие руки подхватили меня и куда-то понесли. То, что расстояние было намного большим, чем остававшиеся до кровати три шага, я понял сразу же. Да и движение вверх-вниз, тоже намекало, что квартиру я покинул. Есть подозрение, что с концами.
Какое-то время меня настолько сильно штормило, что перестал понимать, где я, кто я, и почему все это происходит. Потом же какая-то добрая душа сделала укол, и буря стала утихать. Она становилась все меньше и меньше. А потом мозги попросту отключились, уплывая в спасительное забытье.
Придя в себя, чуток выпал в осадок от простоты «некоторых» медиков, или кто там отвечает за их зверские эксперименты. Лежа на постели, хорошо хоть не привязанный, смог спокойно обозреть палату. И вывод был однозначный — мне уже пришлось пожить в ней ранее. Да, это была именно она. Та самая палата, в которой смог изучить каждый уголок и каждую трещинку потолка. Ведь времени для этого было предостаточно. Понимая, что в данный момент никому моя тушка не интересна, попытался сесть. С трудом, но это получилось. В голове периодами появлялись новые волны, которые так и норовили унести меня далеко-далеко. Они то утихали, и тогда можно было вздохнуть более-менее нормально, то начинались с новой силой, когда мозг впадал в полный ступор. Единственное, что давало сил бороться дальше, (если желание не упасть назад, в горизонтальное положение, можно назвать этим громким словом), — это отсутствие главного элемента укачивания — рвоты. Ее только и не хватало для полного счастья.
