Саламандр взмахнул рукой. Блюдо с ящерицей поднялось в воздух и полетело через стол. Одновременно, в мою сторону парила тарелка, из которой ел высший судья.
Я ждал, затаив дыхание. На посуде, приземлившейся на стол, лежало маленькое тельце в точности похожее на меня, только без ошейника. Я сглотнул. Сейчас из меня извергнется все, вплоть до утренней яичницы.
— Хозяин и гость должны вкусить себя, чтобы понять себя. — проговорил Последний и, подхватив маленького ящера, проглотил.
Я держался из последних сил. Съеденное просилось наружу, намекая, что я не готов к самопониманию. Желудок всячески сопротивлялся местным традициям. Разум же говорил, что если я им не последую, желудок мне больше не понадобится. В конечном счете, рассудок победил. Я схватил маленькое тельце и, зажмурившись, впихнул в рот.
Начав жевать, я с удивлением почувствовал, что вкус не похож на мясо. Мягкое, приторно сладкое и одновременно жесткое и острое. Прожевав, я посмотрел на Последнего.
— Мы ведь не ели самих себя? — сконфуженно спросил я.
— Конечно, нет. Это всего лишь метафора.
Я не понял, что такое метафора, но почувствовал облегчение.
— Вы вкусили пищу с зеркала души, и оно показывает только внутреннюю суть.
Кажется, я понял. Подхватив с тарелки кусок окорока, я положил его на стоящее передо мной блюдо. Мясная вырезка моментально превратилась в мою маленькую копию.
Я облегченно вздохнул. Саламандр тем временем встал и, направив на меня руку, проговорил:
— Я принял решение. У вас мало прав и вы не дорожите ими. Вы пока не знаете насколько они бесценны, особенно одно из них. Это право на одиночество. Им обладает каждый, но у вас его больше не будет.
Договорив, он развернулся и, выйдя из-за стола, покинул зал через неприметную дверь в углу.
Я ничего не понял и еще продолжал по инерции запихивать в себя различные вкусности.
— Нам пора идти.
Поторопил Евлампий. Последнее время, он стал моей второй тенью.
Зажав в кулаках по куску окорока, я заставил себя вылезти из-за стола и пошел вслед за големом.
Он довел меня до комнаты и галантно открыл передо мной дверь.
— Отдыхайте. — печально проговорил он. — Приговор приведут в исполнение завтра.
— Ага. — проговорил я, не разделяя его пессимизма.
— Потом вы сможете вернуться в Тролляндию.
Вот теперь я забеспокоился, даже перестал жевать.
— Мне не надо в Тролляндию. — с тревогой объяснил я. — Мастер Оливье наверняка уплыл, и я не смогу выбраться с острова.
— Куда же вам открыть портал? — спросил Евлампий.
