— Это не так. — возразил Последний.
— Я никогда не был в вашем мире. — высказал я последний аргумент.
— Это не имеет значения. — отрезал саламандр.
Я взял кубок и залпом выпил. Думал, что прибавиться храбрости, но нет поджилки тряслись все сильнее.
Последний, все также неотрывно, смотрел на меня через стол.
— Закон гласит, что ученик получает от учителя мудрость, опыт и знания. Их связь крепка, они обмениваются жизнями. Поэтому, не только учитель ответственен за ученика, но и наоборот.
— Какое наказание ждет браконьера? — тихо спросил я, начав понимать, куда он клонит.
Ящер взял со стола мясо и вцепился в него зубами. Он явно тянул время, наслаждаясь моей беспомощностью и страхом.
Я ждал. Кусок больше не лез в рот. Я сидел и смотрел, как Последний двигает челюстями.
Прожевав и посчитав, что с меня достаточно, он заговорил.
— Закон гласит: «В Тринадцатом Темном Объединенном мире каждое живое существо имеет право на достойную смерть.»
И что? Хотел закричать я, но сдержался.
— Тот, кто лишит существо такой возможности, должен сам потерять право, которым дорожит.
На этот раз, сдержаться оказалось еще тяжелее. Лишение мифического права? Я уж заволновался. Тоже мне наказание. У меня и прав-то ни каких нет, кроме смерти за источник магии. Мне настолько полегчало, что я снова начал есть.
— Я пока не знаю, какого права вас лишить. — проговорил Последний. — Я не могу принять решение, не узнав вас, поэтому и пригласил на обед. Чтобы понять, чем вы дорожите!
Давай понимай. Думал я, отправляя в рот очередную порцию мяса. Тарелка быстро опустела так, что мне пришлось перейти к другому блюду. На длинной овальном блюде лежал ящер. Похожий на саламандра, сидящего передо мной, только маленького и без бороды.
Я хотел отодвинуть посуду, но Последний пристально наблюдал за мной, и выражение его морды не предвещало ничего хорошего.
— Евлампий рассказал вам о застольных традициях?
— Да.
— Он упомянул, что хозяин и гость должны вкусить друг друга, чтобы понять один другого?
— Нет. — с дрожью проговорил я.
— Я так и думал. — медленно вымолвил Последний. — К сожалению, у голема нет вкуса, поэтому ему не понять насколько он важен!
Саламандр поднял кусок мяса и проглотил, гладя на меня. Я понял, другого выхода нет. Отрезал ящерице хвост и укусил. Холодное мясо оказалось кислым и одновременно пресным. Почти безвкусным, если не считать горечи.
— Хорошо, — похвалил Последний, — но понимание будет поверхностным, если мы не поймем себя.
