После завтрака я подоила корову и посеяла еще растений в огороде: тыквы, свеклу и несколько рядов фасоли. У меня оставалось несколько семенных картофелин, они совершенно сморщились, но я была в таком радостном и энергичном настроении, что посадила и их тоже – вдруг оживут?
Потом я пошла в дом взять удочку и сказать мистеру Лумису (лежавшему в постели), что иду на пруд.
Он сел на край кровати.
– Как ты думаешь… – мне пришлось подождать продолжения. – В общем, я бы хотел пойти с тобой.
– На рыбалку? – Я разрывалась: было бы здорово пойти вместе, но ведь до пруда более четверти мили! – А как ваша температура?
– Примерно так же. Около сотни[7], не так уж плохо.
– На улице прохладно.
– Возьму одеяло.
– Я подберу вам куртку.
В гардеробе в прихожей я нашла старую папину куртку. Мне подумалось, что прогулка больному не повредит, а так будет хоть чем заняться.
– Вы действительно хотите рыбачить? – уточнила я.
Он смутился:
– Никогда не ловил рыбу.
– Я вам покажу. Это легко, по крайней мере тем способом, как я ловлю: просто насаживаете червя на крючок и забрасываете. Можно с поплавком, можно без.
– С чем? – Он в самом деле не знал, как ловить рыбу.
– Такой маленький шарик из пробки. – Я вытащила один из кармана и показала ему. – Не дает крючку опуститься на дно.
– А у тебя найдется другая удочка?
– Конечно, – ответила я. – Возьмем удочку Дэвида.
Она была у него в шкафу.
Мы пошли к пруду – мистер Лумис в папиной куртке и с удочкой Дэвида, – но так и не дошли. Ярдов через сто он резко замедлился, а потом споткнулся и выронил удочку.
– Извини, – пробормотал он. – Я не могу идти дальше.
Он так побледнел, что кожа стала голубоватой, и выглядел ужасно.
– Обопритесь на меня, – предложила я. – Оставьте удочку, мы идем назад.
– Это анемия, – рассказал он. – Мне следовало бы догадаться. Эта стадия болезни неминуема. Начинается на пятый-седьмой день после облучения. Сегодня седьмой день.
Мы двинулись назад, очень медленно; он едва держался на ногах, а когда я предложила ему прилечь, без сил опустился на траву у обочины, лег на спину и закрыл глаза. Постепенно к лицу вернулась краска.
– Так внезапно… – удивилась я.
– Нет. Это все из-за ходьбы. Я уже чувствовал, что начинается.
– Что я должна делать?
– Ничего. Помоги мне добраться до дома и иди на рыбалку.
Так я и сделала. Дома еще немного посидела у его кровати, а потом пошла к пруду, но рыбачила нервно и без удовольствия. Мистер Лумис объяснил, что анемия усиливаться уже не будет, но она означает, что он не сможет ничего особенно делать, пока не пройдут другие стадии болезни и он полностью не выздоровеет. Потом постепенно кровь придет в норму. Но я все равно чувствовала, что это начало конца. Нет, не конца, но тяжелых времен, и все планы, понастроенные мною сегодня утром, стали казаться девчоночьими и глупыми.
