Так что мне замужество представлялось каким-то несбыточным началом новой жизни. И все же, думала я, когда мистер Лумис полностью поправится, не будет ничего, что бы помешало нам пожениться через год, то есть в следующем июне, например, в мой день рождения. Я знала, что у нас не будет священника, но свадебная церемония была полностью расписана на задней обложке сборника гимнов. У нас должна быть церемония – я чувствовала – в церкви, в назначенный день, с цветами. Сама мысль об этом пробирала до дрожи. Я подумала, что даже могла бы надеть мамино свадебное платье: я знаю, где оно – лежит сложенное в коробке в ее гардеробе.
Потом мне пришло в голову: мистер Лумис не проявлял ни малейшего интереса к чему-то подобному. Но, конечно, еще слишком рано, и вообще он тяжело болел. У нас будет время все обсудить, когда он полностью выздоровеет.
А еще я представила, как приду сюда однажды утром, десять лет спустя, собирать зелень со своими детьми. Но эти мысли разбудили тоску по маме, чувство, которого я пыталась избегать. И я вскочила, чтобы отвлечься от них. Вынув перочинный ножик, срезала несколько цветущих ветвей. Больному не повредит, если украсить его комнату цветами.
Я поспешила домой. В это время солнце показалось над хребтом, но почти сразу его догнали облака, и воздух оставался прохладным. Это было мне на руку: предстояло еще засевать огород, а в прохладную погоду легче работать.
Дома все было тихо. Я поставила цветы в вазу, отнесла зелень в холодный погреб – салат будет на ужин, в качестве сюрприза. Потом приготовила завтрак: яйца, ветчину из банки и несколько лепешек, испеченных на сковородке. Как же я жалела, что не перетащила ту дровяную печь из сарая и у меня не было настоящей духовки, чтобы печь по-человечески! В ближайшее время попробую отвернуть те винты и разобрать ее.
Я поставила завтрак и вазу с цветами на поднос и постучалась в его комнату, хотя дверь была приоткрыта. Не получив ответа, я раскрыла ее пошире, заглянула внутрь и тут поняла, почему в доме так тихо, – его не было.
Я тут же заволновалась, и очень сильно: как же глупо с моей стороны было оставлять его одного, зная, что ему приснился кошмар, зная, что, вероятно, он был вызван поднимающейся температурой! Возможно, он прямо сейчас мечется где-нибудь в бреду. По дому? Я крикнула, но никто не отвечал. Поставив поднос около камина, чтобы завтрак не сразу остыл, я выбежала во двор.
Все было в порядке. Я увидела его тут же, через дорогу, недалеко от ручья Бёрден, сидящим на большом круглом камне. Держа счетчик Гейгера, тот, что с наушником, он глядел на ручей, вверх по течению.
