— Нормальная у тебя комната, — отмечает он, переодеваясь в майку и спортивные шорты.
Это правда. Вместо двухъярусной койки здесь две встроенные в стенные ниши кровати, а между ними — свободное пространство приличной величины.
— Тренерам дают комнаты попросторнее. Шикую уже три года.
Он разворачивается ко мне.
— С кем жил?
— С кем придется. — Я натягиваю беговую футболку, затем переобуваюсь в кроссовки. На то, чтобы завязать шнурки, уходит еще пара секунд. Мне не терпится поскорее отсюда выбраться и побежать. Может, тогда Вес перестанет вести себя странно и скажет прямо, что у него на уме. — Идем?
Он пинает свою сумку.
— Оставлю ее тут.
— А где же еще-то?
Он морщится. Почему — я не знаю.
На улице Джейми поворачивает в сторону Миррор-лейк, и я бегу за ним следом. Сколько раз мы с ним делали этот круг? Наверное сотню, не меньше.
— Помнишь лето, когда мы условились каждый день без исключений пробегать по пять миль? — спрашиваю я, когда общежитие остается позади.
Он сбрасывает скорость, и дальше мы бежим в легком темпе.
— Конечно.
— А потом в один из дней у нас было сразу две тренировки и тренажерка, но ты сказал, что мы обязаны побежать, иначе лето не засчитается. — Я фыркаю от одного только воспоминания об этом.
— Тебя никто не заставлял перед пробежкой объедаться мороженым.
— Я умирал от голода. Правда, с тех пор я даже не могу смотреть на фисташки.
Джейми хмыкает.
— Газон — а на нем нежно-зеленая рвота.
— Хорошие были времена. — О, да. Я бы выворачивал свое нутро наизнанку хоть каждый день, если б это помогло сделать так, чтобы между нами все опять стало просто. Гоняться вокруг озера за высокой светловолосой фигурой Каннинга было единственным, чего я желал от жизни.
Хотя, к черту вранье. С куда большей радостью я бы разложил его на земле и посрывал с него всю одежду. Прямо сейчас меня убивает то, что я опять его вижу.
Мне, впрочем, надо сказать ему одну вещь, и поскорее. Следующую милю мы бежим молча, и все это время я заново репетирую его, свое монументальное извинение. Если Джейми придет в ужас, мне будет больно.
Лодки на озере качаются под взмахами весел, и я ощущаю себя так же шатко, как они выглядят.
— Так о чем ты хотел поговорить? — в конце концов произносит Джейми.
Все. Тянуть больше нельзя.
— Я пробуду здесь только до конца июля. — Сначала лучше разделаться с вводной.
— Я тоже. Должен к первому августа быть в Детройте. А ты двинешь в Торонто, да? Тебя подписали?
— Угу. Но послушай… Мне надо сказать… Короче, если ты не хочешь жить со мной в одной комнате, то я попрошу Пата переселить меня. И не обижусь.
