Было у него три сына.
Старший по железу знаменитый мастер. Плуги, топоры, грабли, вилы, косы мастерил.
Лесоруб топором намахается за день, а устали — никакой, радуется:
— Звонкой работой топор сделан, славно рубит, только песенку поет!
Другой сын Семигора по чугуну был искусен. Посуду делал, фигурки разные отливал отменно.
Иная хозяйка чугунок в руки возьмет и скажет:
— Огневые руки посуду сработали! Век сносу не будет.
А для доблестного войска российского отливали братья пушки, перед которыми вражеские крепости устоять не могли, звонкие сабли, меткие ружья.
Во все времена так говорили: мастеровой Урал — армии арсенал.
Лестно Семигору такие речи о сынах слышать. Почет и уважение за работу свою старшие братья имели.
Вот только младший — озорник, задира. А уж принарядиться любил! Носил он одежды красные, с голубой и дымчатой отделкой. Сначала, было, за ремесло огневое взялся, с маху осилить хотел. Думал, прозовут: Огонь-парень! Прославиться решил да обжегся. Прозвали его Бедовик-Огневик. (За глаза больше Бедовиком называли.) Дружка-приятеля себе заимел — Красного Петуха, бездельника и забияку.
Красный Петух веселую жизнь любил. Только бы на гармонике с колокольчиками играть да лихие песни горланить.
Ох, и проказничали они!
Старшие братья все время Бедовика совестили. Да куда там! Сморщится младший — у братьев фартуки рабочие дымом пахнут, железом горелым. Тряхнет кудрями огненными и опять пошло-поехало.
Поначалу жалко было Семигору младшего наказывать: образумится, мол, за дело возьмется, еще мастером себя покажет. Но видит — дальше некуда. Указ дает:
«За великое разорение лесов заповедных, за урон хозяйств крестьянских и прочие делишки Хозяин Каменного Пояса велел: беспутного Красного Петуха образумить утоплением в пруду, а лентяя и неумеху Огня-младшего до особого срока в камешек невзрачный заточить, да и забросить тот камешек куда подальше».
Так и сделали. Ну, что дальше с Бедовиком было, после расскажем. А сейчас самое время к деду Кудельке заглянуть.
Дед на бережку озерном новую лодку мастерит, топориком помахивает, молотком постукивает. Рядышком в конопле-траве высокой Верхушка валяется, сны богатые видит: золотые горы, сундуки, полные дорогих каменьев, да себя, в бархатном кафтане и в сапогах со скрипом да носками кверху загнутыми.
А у деда под руками парнишка соседский, Пострел-Семидел прозваньем, крутится. Мальчишечка такой непоседливый: то там, то сям его видят. Все-то ему любопытно, все-то узнать хочется.
