Никита выбрал парня покрепче. Начать надо с сильного, потом заняться слабым.
Ему повезло. Встречный удар битой пришелся вскользь, в левое плечо. Никита ударил справа и сбил противника с ног. От второго удара он увернулся, собрался контратаковать, но сзади на голову вдруг обрушилось что-то тяжелое.
Сознание парень не потерял, на ногах удержался, но перед глазами все плыло, тело клонило к земле. Он пропустил еще пару ударов, махнул рукой, кого-то задел, но тут же опрокинулся на спину. Перед глазами мелькнула бита, в голове взорвалось, но Никита еще держался. Он даже попытался встать, но налетчики не позволили ему сделать это. Они били его с трех сторон – дубинами, кулаками, ногами.
– Я в милицию звоню! – донеслось откуда-то из окна.
Только тогда избиение прекратилось. Налетчики бросились к своей машине. Никита услышал, как взревел мотор. На этом сознание покинуло его.
Очнулся он в машине «Скорой помощи». Парень ничего не соображал и стал вырываться. Но врач успокоил его сначала словом, а потом уколом.
Горе у Аллы, потому она и напилась. Сидит на диване, ресницы торчком, взгляд в никуда. Бабу можно понять, она любовника потеряла. Да еще и муж куда-то сбежал.
А Паша что рядом делает? У братца-то все в ажуре. У него любовница есть, ему к ней надо ехать.
Он плюхнулся на диван, положил руку ей на плечо:
– Сестренка, ты уже синеть начала.
– На себя посмотри! – Язык у нее заплетался, но речь пока еще была связной.
Он тоже говорил внятно, хотя прилично принял на грудь.
– Костя тоже синий! – Горохов ухмыльнулся.
– Не смешно.
– Ему по статусу положено синим быть.
– Дурак!
– Это уже не изменишь.
– Достал! – Алла махнула рукой, ее пальцы вспорхнули над его головой, но даже волос не коснулись.
– Ты-то проспишься, а он так и останется спать. Мертвым сном.
– Правильно он сделал, что зуб тебе выбил.
– Ты это, на поворотах поосторожней! – Горохов ощерился, и Алла заметила его пропажу.
– Эй, а где зуб? – Она засмеялась. – Ты же вроде вставил!
– А он выставился.
– А может, помог кто? Миша саданул?..
– Кто?! – Павел презрительно скривился.
– А вдруг? Тебя всякий обидеть может.
– Молчала бы уже!
Горохов зло зыркнул на сестру, но Алла не испугалась. Пьяная она, ей сейчас любое море по колено.
– Миша где? – спросила она.
В ее голосе звякнула тревожная нотка.
Паша качал головой, глядя на нее. Странная она женщина, всю жизнь изменяла мужу, в грош Мишу не ставила, но терять его не хочет. Хотя могла бы остаться богатой вдовой. Если, конечно, Жилкин не изменил завещание.
