Никита взглянул на нас, потом на швейцара. Швейцар в ответ на его взгляд сказал:
— Барыня прислали. Рассказывай, все как есть.
— Да вот оно, барин, — начал Никита, — под самое утро вышел я, значит… Вижу, с балкона спускается… Я тихонько к нему, сзади хвать его за шиворот, обернул, а у него морда черная, глаза — в маске, значит. Обернулся — раз мне под дых! Тут у меня все дыхание остановилось — ну, не продохнуть, глаза чуть на лоб не вылезли.[32] А он раз — и под зубы — у меня только искры, словно молния сверкнула. Когда очнулся — поднялся, челюсть не двинуть. Светло уже. Я в дом — вот к Федору, — Никита кивнул головой на швейцара. — А слова сказать не могу.
— Только мычал, истинно все так, — подтвердил швейцар. — А я не знаю, что с ним делать. Может, думаю, с какого перепоя. Он-то мужик аккуратный, только по праздникам. А так ведь не балует. Когда барыня проснулись, они доктора и вызвали. Он ему челюсть и вправил.
— Да, — Никита потрогал рукой челюсть. — Вроде как ничего. Опухло только немного. Я ведь, бывало, ходил на кулачки-то. Против меня устоять не всякий мог. А чтобы с ног сшибить — такого ни разу не случалось. А чтоб вот так звездануть… Ума не приложу.
— А какой он из себя, этот в маске?
— Да не сказать, чтобы какой уж силач. Поджарый.
— А в чем одет?
— Весь в черном. А на голове шапочка круглая, тоже черная.
— Ладно, Никита, поправляйся.
— Да я здоров, — Никита подвигал челюстью. — Только немного вот…
Мы вышли из дворницкой. Бакунин подошел к балкону. Он поддерживался двумя треугольными металлическими опорами, по ним и спускался ночной посетитель. Мы вернулись в дом. Княгиня ждала нас в гостиной.
— Мария Андреевна, разрешите нам осмотреть кабинет, — попросил Бакунин.
Княгиня молча отвела нас в кабинет князя Голицына. Сейф стоял в углу, за письменным столом. Вдоль стен располагались книжные шкафы. Два окна выходили на одну сторону. Балконное окно и дверь — во двор. Бакунин подошел к балконной двери. Она запиралась большими медными шпингалетами. Шпингалеты оказались отпертыми.
— Не помните, шпингалеты были заперты? — спросил Бакунин княгиню.
— Не помню. После Алексея Андреевича в кабинет никто не входил до сегодняшнего утра, пока не приехал Григорий Васильевич.
— А князь когда был в кабинете последний раз?
— Наверное, перед тем как ехать на дуэль. А может, нет. Точно не скажу.
— А где князь хранил револьвер?
— В спальне.
— Ключ от сейфа тоже в спальне?
— Да.
— А где находится спальня?
