— А разве у всех стволов разная ширина нарезов?
— Конечно же, разная. Даже у стволов, выточенных на одном станке, она чуть-чуть отличается — под микроскопом, при большом увеличении, это легко заметить. А кроме того, у разных стволов обязательно разная форма краев бороздки нареза. Ведь каждый раз при нарезке резец идет по металлу, который чуть-чуть по-разному поддается резцу. Рука токаря каждый раз чуть-чуть по-другому ведет резец. Металлическая стружка то отскакивает в сторону, то попадает под резец, он чуть-чуть подпрыгивает на ней. Иногда стружка режется плавно, ровно, иногда крошится, места обломов всегда разные. Одним словом, бороздки — это отпечатки ствола на пуле, выпущенной из него, — они подобны отпечаткам пальцев, они свои у каждого ствола.
— А это достоверно, что отпечатки пальцев у всех разные? — перебил я Бакунина.
— Это доказанный факт. Вероятность совпадения отпечатков пальцев, вероятность «повтора» матушки-природы — одна на миллион. А нарезать два одинаковых ствола вообще невозможно, даже если это кто-то захочет сделать специально. В мире нет двух одинаковых стволов.
— Нельзя дважды войти в одну и ту же реку?[24]
— Да, князь, голубчик! Прекрасное сравнение! Как это философично! Нельзя нарезать два одинаковых ствола, нельзя скрыть след, любая пуля будет опознана!
— В самом деле в этом есть высшая философия, даже какая-то мистика — пуля с отпечатками пальцев…
— Итак, ты видишь, князь, этими двумя пулями стреляли из разного оружия.
— Значит, версия о том, что Голицына убил Толзеев из пистолета особой конструкции, стреляющего двумя или несколькими пулями, отпадает.
— Отпадает предположение относительно того, что у Толзеева был такой револьвер. Имел ли отношение Толзеев к убийству — это по-прежнему вопрос.
— Но откуда взялась эта вторая пуля? Знаете, о чем я вспомнил, когда доктор рассказал о необычном ветре в день дуэли?
— Князь, голубчик, ты вспомнил мои слова о том, что я не поверю, что эту пулю, угодившую князю Голицыну прямо в лоб, занесло ветром?
— Да, именно это я и вспомнил.
— Князь, ты идешь по стопам дядюшки. Петр Петрович — язва. А ты — иронист. А я — физик.
— То есть?
— Физик и естествоиспытатель. Присмотрись к бороздкам на пулях.
Я опять наклонился к окуляру и внимательно рассмотрел бороздки, оставленные нарезами стволов.
— Ну, очевидно, что стволы разные. Расстояния между бороздками совершенно не совпадают. Это видно даже без измерений.
— А еще на что-нибудь ты обратил внимание?
