— Не хотел, чтобы ее доставали сексуально озабоченные мужики, если увидят эту работу на какой-нибудь выставке.
— Озабоченные и так достанут, если захотят.
— Тогда не знаю. Скажи.
— Это Анжела, наша звезда стриптиза. Вокруг нее все «жирные коты» Прикубанска крутятся. Если б кто-то узнал, что это она, могли бы и голову оторвать бедному фотохудожнику Богаченко. Фигурка у нее, конечно, обалденная.
— Как же ты уговорил ее раздеться? Наши нувориши за такое, наверное, черт знает какие бабки отстегивают.
— Сам не думал, что все будет так просто. Показал ей несколько своих работ из московского журнала «Андрей», из других журналов, начал растолковывать, что это не порнография, а высокое искусство, но она и слушать не стала. Взглянула на фотографии и говорит: сделай так же красиво, ладно?
— И разделась?
— И разделась.
— А ты начал фотографировать? — засомневался Андрей. — И думал о том, какую выдержку поставить, какую диафрагму?
— Ну, не о том же, как бы ее трахнуть в пшенице.
— Железный ты человек, Костя, — покачал головой Истомин. — Я бы так не смог.
Костя наполнил рюмки, с удивлением заметил, что бутылка уже пуста, поставил ее под стол и усмехнулся:
— Зато ты сказал Осетрову, что «нам такие начальники не нужны». Я давно хотел это сделать, но так и не смог, смелости не хватило. Ну что, поехали? — поднял рюмку.
— Поехали, — кивнул Андрей.
Часа полтора сидели они в квартире Богаченко, и Андрей уже чувствовал себя не так отвратительно, как сразу после того, как Осетров уволил его. Возмущенная Маша порывалась звонить отцу, председателю горсовета, Андрей еле уговорил ее не делать этого. Домой возвращаться не хотелось, купил пару бутылок водки и направился к своему другу. Надо же кому-то пожаловаться на свою судьбу.
— Да… — Андрей понурился, пристукнул кулаком по столу. — Идиотское время! — Он откупорил другую бутылку.
— Нормальное время, — Костя поднял рюмку. — Я бы сказал, отличное! Выпьем за него.
— Ну, ты даешь! — Андрей с недоумением посмотрел на приятеля. — Забыл, что сегодня со мной сделали?
— Это частности, Андрюха. А в общем время замечательное. Каждый может делать то, что ему нравится. что лучше всего получается, понимаешь? Ну, представь себе такой случай: жил человек, ходил на завод пять раз в неделю, занимался какой-то хреновиной в каком-то отделе. Тошно ему было, потому что он лучше всех в городе умел шевелить ушами. А ему говорят — парторг, мастер, профорг: «Это несолидно, это несерьезно!» Так он и жил, мучился. А теперь плюнул на свой никому не нужный отдел, пошел на рынок и стал народ забавлять, ушами шевелить. И так здорово это делал, что скоро стал знаменитым и богатым.
