Тропинка круто повернула и я, почти столкнулся с Марией Ивановной. Сердце предательски ухнуло вниз, и я с ужасом уставился на неё, не зная, что делать…
- Владимир Лукич, голубчик, вот вы где, а мы вас потеряли. Да, на Вас лица нет? Что-то случилось? – Она пристально посмотрела на меня и, слегка, улыбнулась, своей снисходительной улыбкой. – У вас такой вид, словно вы только что встретили приведение. Вас что-то напугало? – Она ещё пристальнее посмотрела на меня.
Сердце колотилось в груди, словно огромный молот в гигантской кузнеце. Кровь прилила к лицу и я, вдруг, брякнул, сам не знаю зачем.
- Я что-то слышал в беседке, там в дальнем конце сада…
- Да? И что же?
- Не знаю… голоса. Два женских голоса… - Я со страхом смотрел в её глаза и видел, как они приобрели угрожающий, тёмный оттенок. Зачем я говорю ей это?
- И о чём они говорили? – Она приближалась ко мне, а я в ужасе пятился, пока не прижался спиной к какому-то дереву
-
Я не понял, но…
- Но это напугало Вас?
- Я, я… - Язык перестал слушаться, и перед глазами поплыли какие-то разноцветные круги. Что со мной?
- А может быть, это я вас пугаю?
Холодная рука сдавила горло и …
Воронина дёрнулась, и проснулась. Она открыла глаза, не понимая, где находится. Сад исчез, Лопухина тоже, вместо них вокруг знакомые стены. Она в своей квартире, в своей кровати. – Фуу, какой кошмар, я думала, она убьёт меня, ещё чуть-чуть и всё. - Люба приподнялась на локте, осматриваясь в комнате. Всё на месте. Да, это был сон. Она упала обратно на подушку. Полежала, обдумывая, только что увиденное и тут заметила, что лежит раздетая. – Странно, я не помню, как легла спать. А что я помню? Я помню, что у меня разболелась голова, что Марина стала делать мне массаж и… Всё, дальше ничего не помню. Значит, она меня раздела и уложила? Ничего себе… - Люба провела по бёдрам и груди руками, проверяя в чём она. – Голая, я абсолютно голая. Она видела меня голой? Что значит видела, не только видела, но и уложила. А где она, кстати? Ушла? Сколько сейчас времени? Темно, она посмотрела на стол, где стояли часы, и тут заметила, что в кресле рядом, кто-то сидит. Какая-то тёмная фигура. У неё перехватило дыхание, а сердце гулко забилось в нехорошем предчувствии.
- Марина это ты? – Люба не узнала свой шёпот, и от этого испугалась ещё больше. – Марина ты спишь?
Фигура пошевелилась, и стала подниматься.
- Почему ты молчишь, Марина? Ты пугаешь меня… - Она дёрнулась, отодвигаясь к стене, но вдруг обнаружила, что не может подвинуться ни на миллиметр. Всё тело как будто окаменело. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью и она, как не старалась, не могла пошевелить даже мизинцем.
