Беда – в полном составе – строевым шагом – следовала за ними.
Путешественники снова отвернулись и пошли дальше.
– Я думаю, им просто с нами в одну сторону, – пожав плечами, вполголоса заметила Серафима супругу. – Дойдут до деревни или реки, или куда они собрались, и отстанут…
Но, похоже, ее голос прозвучал недостаточно тихо, потому что из-за их спин тут же долетел уверенный ответ:
– И не надейтесь.
– Нам не в одну сторону. Нам по пути.
– Куда вы – туда и мы.
– Вы же сами сказали, что мы теперь свободные люди и можем делать все, что хотим?
– Вот мы и делаем.
– И, кстати, нам надо спешить.
– Поэтому мы предлагаем бежать…
– И нести вас на руках.
– Лука – Иван, Прохор – ее величество Елена Прекрасная Серафима… – скомандовал Кондрат.
– Зовите меня просто Серафима…
– …я понесу Находку, а остальные разбирают вещи. Раз-два-взяли!
– Вперед – бегом – арш!!!..
* * *
Костей медленно ехал по лесной дороге на черном коне во главе огромного неповоротливого войска, сжав в ниточку бесцветные губы и напряженно втянув в тощие плечи увенчанную рогатым шлемом голову. Бессильная злость кипела в нем, как лава в глубине земной коры, плотоядно булькая, огненно пузырясь и раскаляясь добела. Такая если и вырывается когда-либо на Белый Свет, то только в виде катаклизма, для измерения мощности которого срочно приходится изобретать новую шкалу, где за нулевую точку отсчета берется десять баллов старой.
Вот уже десять дней, как почти всё, что задумано, шло наперекосяк.
Первый предупреждающий удар нанесло исчезновение этого самоуверенного идиота Чернослова, очевидно, умудрившегося дать себя убить в самый разгар их секретной кампании.
Вторым тревожным звонком стала пропажа царицы Елены вместе с женским угодником болваном Атасом, двумя сержантами и тремя десятками умрунов через три дня после отъезда из замка. Это немыслимо!!!.. Тридцать три отборных головореза не пропадают просто так, на ровном месте, словно дети, заблудившиеся в лесу!!! Даже Змея не смогла их найти! А ведь она дважды осмотрела всю дорогу и окрестности, но кроме брошенных лошадей и кареты не обнаружила ничего! Ровным счетом! Ни одной живой… и неживой души! Как в воду канули!.. Если бы речь шла не об умрунах, можно было бы подумать, что произошло повальное дезертирство! Конечно, оставался еще один вариант, самый отвратительно-вероятный: негодяй Атас положил глаз на жену и решил рискнуть гневом мужа…
При одной мысли об этом царь зашелся, бурля и брызжа беззвучной яростью, и окружавшие его полковники, капитаны и помощники-колдуны, в которых чувство самосохранения одной левой завалило на обе лопатки субординацию и страх перед возможными последствиями их неприглядных действий, прыснули от него в разные стороны под покров леса вместе со своими иноходцами.
