– Горы? – переспросил отряг и снова закрутил головой. – Какие горы?
– Вон те, – услужливо развернул за плечи сотоварища по экспедиции царевич и ткнул пальцем во вздымающуюся на горизонте и растворяющуюся в облаках зазубренную серую вершину.
Рыжий воин прищурился, потом приложил ко лбу козырьком ладонь размером с ротную походную сковородку, потом вторую…
– Там не должно быть никаких гор, – уверенно изрек, наконец, он и решительно отвернулся, будто с географией принцип «с глаз долой – из карты вон» срабатывал в ста случаях из ста. – Там лес. Без названия. А за ним – еще одно озеро. Гусиное. Мы там в прошлом году охотились. На гусей. А еще дальше – холмы. Тоже сами по себе. И фьорды. Безымянные.
– То есть ты имеешь в виду, что с прошлого года ваши сами по себе холмы сами по себе же и подросли, или что мы всё-таки не в Отрягии? – терпеливо, словно разговаривая с маленьким ребенком, уточнила Серафима.
– Слушайте, пассажиры, а, может, вам лучше на эти глупые горы своими глазами посмотреть? – ворчливо предложил шершавый шерстяной голос. – А то пока вы разберетесь, где гора, а где нора, тут до следующего дождя провисишь как проклятый между небом и землей… Если не до второго Эксперимента…
И не дожидаясь согласия или возражений, ковер взял инициативу в собственные кисти и резво устремился к цели.
Чем ближе подлетал маленький отряд Адалета, тем яснее становилось, что ни одному холму в мире, старайся он хоть тысячу лет, за год так не вырасти.
Эта гора была образцом того, чем хотел бы стать любой добропорядочный холм в последующей жизни.
Чтобы приобщиться к недостижимому идеалу в настоящем, заурядной выпуклости земной коры пришлось бы для начала провести эпиляцию всей поселившейся на ней растительности, выдворить различных мышек, ящерок и прочих барсуков, одеться в серый гладкий стильный каменный костюм, а также вытянуться метров эдак на тысячу-другую вверх.
Последним штрихом совершенства стало бы огромное строение неизвестного назначения, заменившее неопознанной горе вершину, срезанную словно исполинским ножом чуть повыше облаков.
– Что это?.. – благоговейным шепотом вопросил царевич, когда до огромного сооружения безвестных архитекторов-альпинистов оставалось не больше ста метров.
– П-по-моему… п-по-моему… п-по-моему…
Рыжий воин попытался одновременно побледнеть и покраснеть.
Эффект получился психоделический.
– Ну же, говори! – нетерпеливо потребовал маг, сердито пристукнув при этом посохом к вящему неудовольствию Масдая.
