В ответ валенки по-военному стукнули пяткой о пятку, неуклюже наступая себе на рыбьи хвосты.
– А если бы мы его пнули… ночью, к примеру… как кое-то советовал… оно цапнуло бы нас? – демонстративно не обращая внимания на крестьянку и ее обувь, дотошно прищурилась в сторону мага Изабелла.
– Н-ну… – стушевался школяр еще больше. – Может, промахнулось бы… в темноте-то…
– Силы небесные… Волшебничек на нашу голову… – картинно закатила глаза и простонала ее высочество. – До семи считать не умеет… руки от ног отличить не в состоянии… а туда же…
– К сведению некоторых здесь присутствующих анатомически-математических гениев, внешне между ними вообще никакой разницы нет, – уязвленно насупился чародей. – Пока не нападет – не различишь. И если бы не их сходство, рохлю семирука давно бы уже извели!
– А откуда тогда известно, что это – два разных животных? – первый раз за полдня перестала трястись и хоть чем-то заинтересовалась и герцогиня Жаклин.
– Семирук при передвижении преимущественно пользуется ногами, а еду собирает руками. И то, и другое у него с присосками, – уверенно и авторитетно, как будто сроду не принимал одного за другого, пояснил волшебник. – А шестиног ногами с ядовитыми крючьями не только перемещается, но и защищается.
– И что? – в ожидании развития математическо-зоологической темы, уставился на него Лесли.
– Что – что? – недовольно уточнил студент, многозначительно косясь на чересчур любознательного лесоруба.
– Почему они так называются, вот что? – увлекшийся магическим естествознанием, крестник не хотел ни отступать, ни понимать намеков.
– Спроси у того болвана, который их так поименовывал, – брюзгливее, чем хотел, отозвался маг, на прошлогодней зимней сессии как раз срезавшийся на таком вопросе, а еще на количестве и применении конечностей у сине-зеленых монстров.
– А, кстати, в самом деле, кто их так… – начал было дровосек задавать третий вопрос, приведший его крестного к весенней, а потом и осенней переэкзаменовке, и осекся, точно вдруг забыл, что хотел сказать, или одна мысль, более важная, перебила другую. Но идея, ни с того, ни с сего посетившая его разум возмущенный, уже была высказана задумчиво ее высочеством:
– А давайте… свернем здесь… н-направо?…
– Это еще в честь чего? – удивился Агафон, но уже в следующую секунду сморгнул и наморщил лоб, гадая, как он мог усомниться в таком здравом предложении.
– П-потому что… тут… полянка… какая-то… п-подозрительная… – заикаясь и спотыкаясь на каждом слове, словно переводя с листа с малознакомого языка, проговорила принцесса. – Значит… надо идти направо…
