Они сдвинули чашки. Но знакомого звона не последовало — лишь глухой звук, похожий на шуршанье бумаги.
— За Африку, — неожиданно робко сказал Таннер. Он хотел сказать: «За наш вечер».
— Да.
Кит посмотрела на поставленную им на пол бутылку. В свойственной ей манере она мгновенно решила, что это — магический предмет, который обязательно спасет ее, что благодаря его чарам ей удастся избежать катастрофы. Она осушила свою чашку. Он снова ее наполнил.
— Эта чашка будет последней, — предупредила она, внезапно испугавшись, что магия улетучится.
— Ты так думаешь? Отчего же? — Он вытащил саквояж и снова его открыл. — Смотри. — Там было еще пять бутылок. — Потому-то я так и рвался нести эту сумку сам, — сказал он с улыбкой, дабы сделать свои ямочки еще глубже. — А ты, наверно, подумала, что я спятил.
— Я не заметила, — пролепетала она, даже не замечая ямочек, вызывавших у нее столь сильную неприязнь.
Вид такого количества магии как будто возобладал над всем остальным.
— Так что пей не робей. Залпом.
— Не беспокойся, — рассмеялась она. — По этой части я не нуждаюсь в наставлениях.
Она вдруг почувствовала себя до абсурда счастливой. Даже слишком счастливой в данных обстоятельствах, напомнила она себе. Но ведь настроение что маятник; через час-другой она вернется в то же состояние, в котором пребывала минуту назад.
Поезд медленно подошел к остановке. За окном была черная ночь; ни звезд, ни огней не было видно. Где-то снаружи чей-то голос выводил странную, заунывную мелодию. Он неизменно начинал высоко, а затем опускался вниз до тех пор, пока хватало дыхания, но лишь затем, чтобы вновь начать с самой верхней ноты; песня напоминала детский плач.
— Это человек? — недоверчиво спросила Кит.
— Где? — сказал Таннер, осматриваясь.
— Пение.
Мгновение он прислушивался.
— Трудно сказать. Выпей.
Она выпила, потом улыбнулась. Через минуту она уже всматривалась в черневшую за окном ночь.
— Наверное, я напрасно появилась на свет, — горестно сказала она.
У него сделался встревоженный вид.
— Послушай-ка, Кит. Я знаю, что ты нервничаешь. Потому-то я и взял с собой игристого. Тебе надо всего лишь успокоиться. Не бери в голову. Расслабься. Ты же знаешь, все это пустяки. Кто это сказал…
— Нет. Только без цитат, — перебила она его. — Шампанское — да. Философия — нет. Кстати, по-моему, с твоей стороны было ужасно мило позаботиться о нем, особенно теперь, когда я понимаю, почему ты его с собой взял.
Он перестал жевать. Выражение его лица изменилось; взгляд насупился.
