и
нет — неизбежным состоянием, в которое впадаешь, пытаясь понять, обладает ли эта жизнь для тебя ценностью, тогда как непроизвольный отказ от нее автоматически покончил со всеми колебаниями. Порт спросил себя, что его так расстроило; ведь это был элементарный, классический сон. Мысленно он с предельной ясностью видел все связи. Их конкретный смысл применительно к его собственной жизни вряд ли имел значение. Ибо, во избежание возни с относительными ценностями, он уже давно как отказал феномену существования в какой-либо целесообразности: так было и выгодней и спокойней.
Порт был рад разобраться с этой маленькой проблемой. Он осмотрелся; они по-прежнему продолжали взбираться вверх, но через первый гребень уже перевалили. Теперь их окружали бесплодные, пологие холмы, из-за полного отсутствия растительности на которых исчезало всякое представление о масштабах. И со всех сторон простиралась одна и та же — неровная и твердая — линия горизонта с ослепительно белым небом позади. Миссис Лайл разглагольствовала:
— О, это непотребное племя. Гнусная толпа, уж можете мне поверить.
«Когда-нибудь я убью эту женщину», — подумал он в бешенстве.
Когда наклон уменьшился и автомобиль прибавил скорость, на какой-то миг возникла иллюзия ветерка, но как только дорога вновь повернула вверх и они продолжили медленный подъем в гору, он понял, что воздух был недвижим.
— Впереди должно быть что-то вроде бельведера, судя по карте, — сказал Эрик. — Нас ждет шикарный вид.
— Думаешь, нам следует останавливаться? — тревожно спросила миссис Лайл. — Мы должны успеть в Бусиф к чаю.
Командная высота оказалась едва заметным расширением дороги в том месте, где последняя совершала крутой вираж. Несколько скатившихся со скалы валунов делали проезд еще более рискованным. Край обрыва резко уходил вниз, и вид на открывшиеся внутренние дали был захватывающим и враждебным.
Эрик притормозил, но из машины никто не вышел. Оставшийся путь лежал через каменистую территорию, выжженную настолько, что даже саранче здесь негде было укрыться, и все же взгляд Порта выхватывал там и сям вдалеке разбросанные по округе глинобитные селения, сливавшиеся с цветом холмов и обсаженные кактусами и колючим кустарником. На всех троих снизошло молчание; в абсолютной тишине раздавался лишь рев мотора.
Когда наконец показался Бусиф с его современным минаретом из выбеленного бетона, миссис Лайл сказала:
— Эрик, ты займешься комнатами. А я пойду прямиком на кухню и покажу им, как надо заваривать чай.
