Новоявленные предсказатели вовсе не хотели отстать от нового бума о конце света, и почти каждый второй так или иначе соглашался с теорией о подобном завершении земного существования, правда, со сроками его наступления многие были не согласны. Некоторые говорили: ровно через десять дней после затмения, другие считали: через девять дней и двенадцать часов. Но это были уже чисто профессиональные заморочки корифеев звездного неба и магов-самоучек.
Ефим Борисович никакого отношения к магии не имел, так, иногда почитывал на последней странице газеты свой гороскоп на следующую неделю, но независимо от прогноза звезд был всегда спокоен, потому что знал: если в одной газете следующая неделя для него не совсем удачная, то можно обязательно найти другую, в которой будет все наоборот – удача, деньги и большая любовь. Последнее волновало его меньше всего, пятьдесят восемь лет давали о себе знать. Но, в любом случае, это был цветущий мужчина в полном расцвете сил. Во времена развитого социализма он был настоящим строителем коммунистического общества и, работая прорабом в спецстрое № 26, все-таки сумел воплотить идею вождя в своей семье. У них с женой было все поровну и всего много.
Новый режим он встретил довольно осторожно, не был ни за, ни против, со всем соглашался, качая в знак согласия, но имея при этом свое четкое мнение. Вековые гонения на евреев выработали в его генах удивительное чувство осторожности; он знал одно: если у новой власти что-то не пойдет, есть старый проверенный метод – найти козлов отпущения.
Ларик евреем не был. В его жилах текла, а вернее сказать, бурлила кровь евро-азиатского континента, этакая гремучая смесь всех наций – от далекого Чингисхана до более близких соседей великой страны. Но в паспорте синим по белому было начертано: русский, и он, как и остальная Россия, был с этим вполне согласен. Когда в его родной Латвии появились статьи, хулящие русскоязычное население, он сразу направился в паспортный стол, пытаясь поменять надпись в паспорте в графе «национальность». Конечно, лучшим вариантом было бы стать вечно гонимым, но в связи со своей внешностью ну в лучшем случае можно было рассчитывать на смесь татарина с латышом. Через неделю у него на руках был паспорт, в котором горделиво было выведено: татлат.
Новое правительство приняло законодательство, согласно которому национальность устанавливается по национальности родителей и складывается из трех первых букв. На свет в огромном количестве стали появляться новые нации: русбел, беллат, латчеч, укрлат, моллат, чуклат, латрус. Первыми по закону ставились буквы в зависимости от того, кто кого покрывал. Народ веселился от души: если укрлатка выходила замуж за латыша, то у них рождался латукрлат. В России к этому отнеслись с должным пониманием вопроса, и через месяц у них появились в немалом количестве азррусы, русчуки, чечрусы и многие другие. Лондонская «Таймс» писала: «Вот она, истинная демократия – только в свободной стране могут рождаться новые нации!».
