Больше в палате никого не было, женщина, к которой я пришел, сидела на краю кровати и медленно качалась из стороны в сторону. Я попытался с ней заговорить, но она меня не узнала. Просто сказала:
– Я вас не знаю.
И это было произнесено голосом совершенно здорового человека. Меня это поразило, я вопросительно посмотрел на сопровождавшего меня санитара.
– Вы не удивляйтесь, они совершенно нормальные люди, просто живут в другом мире, недоступном для нас, и, может, они смотрят на нас так же, как мы смотрим на них, – сказал он.
Я снова и снова пытался вернуть ее в наш мир своими воспоминаниями, но она повторяла мне:
– Я вас не знаю, – и продолжала качаться из стороны в сторону.
Такая пытка по силам закаленному человеку, и я попросил санитара вывести меня оттуда.
Мы с ним присели на ступеньки перед входом, я угостил его сигаретой, и мы закурили. Я спросил его:
– Как ты можешь здесь работать, тут самому свихнуться можно.
Он ответил мне не сразу. Докурил сигарету до самых пальцев и ответил медленно и весомо:
– Понимаешь, у меня тут мать. Сам знаешь, ведь мать бывает одна.
Он поднялся со ступеней и, кивнув мне на прощанье, закрыл за собой дубовую дверь.
Я еще некоторое время сидел на ступенях и думал обо всем об этом, потом поднялся и побрел через парк обратно к машине. И этот лес мне больше не казался волшебным, в его шелесте слышались боль и страдания человеческой души. Мне казалось, что оттуда, из серого дома, эти люди смотрят мне в спину, провожая меня в реальный мир из мира своих иллюзий.
И вдруг перед самым забором меня окликнул девичий голос:
– Эй, эй, эй!
Я остановился и обернулся: передо мной стояла девушка лет двадцати с выражением лица пятилетнего ребенка. Она протянула ко мне руку и жалобно попросила:
– Дай конфетку!..
Я механически стал рыться в карманах, хотя знал, что там нет никаких конфет. С сожалением развел руками и направился к машине. Она опять окликнула меня:
– Эй, эй, ты сюда еще вернешься, привезешь конфет?
Я утвердительно кивнул и сел в машину. Через окно я видел, как она, ссутулив плечи от обиды, побрела со своей маленькой собачкой к серому дому. А я поехал навстречу сумасшедшему миру.
Я мечтал жениться на ней, но ее привередливая мамаша все время ей твердила, что я остолоп и что из меня ничего путного не получится. Конечно, в ее словах была доля правды, но я все равно был с ней не согласен ни с мамашей, ни с ее правдой. Когда в их доме появился соседский умник Вилли, имевший репутацию подающего надежды молодого человека, мои шансы сделаться женихом прекрасной Бэллы стали равны нулю. Но предаваться унынию я не собирался и на ближайшей вечеринке, накачавшись пивом, выплясывал со всеми свободными от кавалеров девчонками, выбирая себе одну на сегодняшний вечер.
