– О, нет.
Он выключает воду и вытирает руки о полотенце. Потом наклоняется ко мне, проводя
пальцем по моей щеке, следуя румянцу.
– Я не над тобой смеюсь.
– Я знаю.
– Неужели? – Его палец движется вниз по моей коже. – Потому что твои щёки говорят мне об
обратном.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Ну, ладно. Возможно, я подумала, что ты смеёшься надо мной.
– Я думал, ты способна на большее.
– Я тоже, – шепчу я. – Но с тобой всё по–другому.
Наши глаза встречаются, и я вижу глубже, чем прекрасные глаза цвета меди. Он разрывает эту
связь, проводя рукой по своему гладкому подбородку. Тишина опустилась между нами, и я в
отчаянии пытаюсь удержать неловкость.
– А какое твоё любимое воспоминание? – спрашиваю я.
Белизна его зубов выглядывает из–за его губ, и уголок его рта подёргивается.
– Когда мне было семь лет, я отправился на карнавал с моими родителями и моей сестрой.
Там была игра, где ты должен кидать мяч от пинг–понга в аквариум, и ты выигрываешь рыбку. Я
ужасно хотел рыбку. Мне не разрешали иметь собаку, потому что у моей сестры была на них
аллергия. Пять баксов за ведро шаров, и ни один не попал. Я был очень огорчен. Тогда один
старичок подошёл ко мне. У него был мячик в руке, он сказал, что это его последний и раз ему не
повезло, возможно, мне повезет больше. По правде говоря, я сказал ему, что меня тошнит, но он
настаивал. Поэтому я взял мячик и швырнул его в воздух. Я был так уверен, что он не попадет, что
пошел прочь, когда старик, мои родители и сестра начали кричать.
– Мяч попал? – восклицаю я.
Гордость наполняет лицо Дина.
– Попал, – он проводит рукой по волосам. – Я не помню, был ли я когда–нибудь счастливее.
Целую неделю каждый раз, когда я смотрел на рыбку, вызывало у меня чувство успеха. Счастья.
– Почему только неделю?
– Потом я жил на воспитании, и моя приемная семья заставила меня избавиться от неё.
Гордость, которая была такой очевидной на его лице, исчезает, и я почти могу увидеть в душе
грустного мальчика.
Я хочу спросить о его родителях. Почему сейчас он на улицах, но вопросы застревают у меня
в горле. Напольные часы в гостиной издают звук. Восемь, минута в минуту. Становится поздно.
– Не хочешь посмотреть фильм или что–то ещё? – спрашиваю я, не уверенная в том, что ещё
сказать или сделать. Всё, что я знаю, я не хочу, чтобы он уходил.
– Нет. Я собираюсь уходить.
