раскладушке и принимать душ за пять минут было ужасно.
То, как он смотрит на меня, его глаза серьезные, но нежные, приподнятая слегка в уголке
губа, заставляет меня думать, что я не так уж и ужасна. Меня делает счастливой то, что он не встал и
не вышел за дверь. Потому что мне нравится беседовать с ним.
– Спасибо,– говорю я и опускаю голову, потому что я чувствую, как жар поднимается по
груди к моим щекам.
– Расскажи мне больше о Гватемале, – говорит он, и я нахожу в себе мужество, чтобы
посмотреть вверх.
Как только мои глаза встречаются с его, прежнее смущение уходит. Я кидаю перчик в рот и
говорю об этом. Когда я больше не могу есть ни перчик, ни картофель, я ставлю свою тарелку в
мойку. Открываю воду и, когда губка уже в моей руке, я тотчас чувствую присутствие Дина у меня
за спиной. Он склоняется надо мной, скользя своими руками по моим. Дрожь поднимается по моим
рукам. Моё дыхание сбивается, и я делаю глубокий вдох, чтобы попытаться успокоить мои нервы.
– Ты готовила, я буду убирать, – говорит он низким, сексуальным голосом.
– Хорошо. Я принимаю, – говорю я, как если бы касание его рук моих, как если бы его грудь,
прижатая ко мне сзади, не произвели на меня ни малейшего эффекта. Между тем моё сердце билось
так сильно и быстро, что я уверена, он мог слышать его, а если нет, то уверена, он мог почувствовать
это.
– Я настаиваю, – говорит он за моим ухом.
Я отпускаю губку и поворачиваюсь. Я делаю глубокий вдох, когда моё лицо оказывается в
нескольких сантиметрах от него. Вблизи его кожа гладкая, и я могу сказать, что он, должно быть,
побрился, пока был наверху. Я хочу поцеловать его, любопытно, как чувствовались бы его губы на
моих.
Вместо этого я проскальзываю за стойку, пока не оказываюсь вдали от его тела. Я сажусь
назад за стол и делаю глоток своего чая со льдом.
– Я всё ещё не могу поверить, что ты ездила в Гватемалу, – говорит он через плечо.
– На самом деле, это одно из моих лучших воспоминаний. Лучшие два, наверняка.
– Какое другое?
– Другое что?
Он отворачивается от мойки, держа одной рукой губку под краном.
– Ты сказала лучшие два. Какое другое?
Улыбка расплывается на моём лице, и головокружение, которое я чувствую только когда
думаю об этом моменте, проносится по мне.
– Встреча с Минни и Мики, – говорю я немного с большим удовольствием.
Дин смеётся, и головокружение рассеивается, проиграв пожару на моих щеках.
