Дом там, где ты | страница 37



– Как я говорил, только то, что я бездомный, не значит, что у меня нет ни гроша в кармане. –

Она смотрит на меня, как будто хочет, чтобы я уточнил. Почему я чувствую, что большинство вещей

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

не годятся для неё? – Я ограбил вино–водочный магазин. Избил какого–то случайного парня и украл

его бумажник.

Опять её глаза широко раскрываются, в этот раз её тело напрягается. Бьюсь об заклад, она

ищет ближайшие аварийные выходы. Эта цыпочка такая доверчивая. Я откидываюсь назад и

наслаждаюсь тем, как она неловко изгибается и как закусывает губу.

– Я шучу, – наконец говорю я.

Она перестает изгибаться и напряжение в её плечах ослабевает.

– Я знала это.

Я смеюсь. Конечно, она знала.

– Я делаю, что могу. Я сгребаю листья осенью. Убираю снег зимой. Сажаю цветы и

занимаюсь небольшим строительством весной и летом. Всё, что люди готовы позволить мне делать.

– Так ты ходишь по домам?

– Да. Некоторые не позволяют мне входить в их дом, после того как я заканчиваю работу.

Другие разрешают и кормят меня горячей едой.

– И сколько ты получаешь?

– Сколько они готовы дать. Знаешь ли, нищие не выбирают. – Моя мама так говорила, когда я

хотел ванильное мороженое, а она вместо него давала шоколадное.

Вспоминая те дни, я понимаю, как незначительно это всё было. Зная то, что я знаю сейчас, и,

живя так, как я живу, я бы отдал всё, чтобы вернуть мою маму, предлагающую мне любое

мороженое, до тех пор, пока оно сдержит её улыбку. Боже, как я скучаю поэтому.

– Почему ты не пытаешься получить работу? Настоящую работу? – спрашивает Анна, и я

отодвигаю воспоминания.

– Я бы с радостью, но я никогда не знаю, что произойдет. Как долго я пробуду в данном

месте. Нет ничего определенного.

– Как долго ты здесь находишься?

– Около года.

– Как долго ты...? – она останавливается, но я знаю, что она хочет спросить.

– Бездомный? Ты можешь это сказать. Это всего лишь слово... и правда. Около двух лет.

– Что случилось? – Она любопытна, как чёрт, и я не знаю, почему уже и так рассказал ей

слишком много. Есть что–то легкое в разговоре с ней. Естественное. Что заставляет меня

чувствовать себя почти человеком.

– Целая куча вещей. – Не имеет значения, как она мила, или как легко беседовать с ней, я не

собираюсь изливать историю моей жизни. Я и так слишком долго это всё держал в себе. Это займет