– В Россию, к тётке, – подумав, сказала Саша. И назвала уральский город, куда няня увезла Сонечку.
«Ну и всё, – думала она, чувствуя огромное облегчение. – Ну и слава богу. Пропади они пропадом: старая власть, новая… Развязала! Соню разыщу. Заживём!»
– И-и, далеконько, поездом нужно ехать. Ну так, милая, свёкор-то тебя проводит до железки. Не за так, конешно, не задаром, – хозяйка пощупала кофту на верёвке, задумалась. – Кофточка-то нарядная. Может, и сговоримся, так свёкор подбросит.
Свёкор, приехавший к полудню, оказался подвижным смешливым старичком.
– Иде пассажирка? – весело закричал он. – Ну, девка толстая, корпулентная. Если Воронок застрянет, пузом выпихнет, так, что ли?… А ты, Марина, вперёд корми старика, потом про дорогу толкуй.
Старичок помыл руки, вытер деревянную ложку подолом рубахи. Ел он тоже аккуратно и вкусно.
– У них, Марина, шум большой в Балычках вышел. Вчера карателей поймали да не довели до свету, в лесу в сарае заперли. И до утра одна вражина-таки сбежала. За подмогой к своим, сказывают.
– Айда ты, – не поверила Марина. – Из-под замка-то. Караулили ведь.
– Через караульщика и сбежала. Парень глупой, пожалел бабу…
– Ба-аба?! – охнула Марина и посыпала из передника на пол мокрые ложки.
– Та баба – не баба, а чистый срам. Самая главная вражина. Сама из барынек питерских, сказывают, наших зубами грызла. У всего отряда – это у трёх дюжин мужиков – подстилкой была.
– Вот гадина, вот срамница, – подхватила Марина. – Живьём таких жечь.
– Над караульщиком суд решается, трибунал делать будут. Баба-то важная птица, не иначе, всё разнюхала да к своим рванула.
Саша, сидевшая как каменная, при этих словах надломлено качнулась, застонала.
– Чо, милая? – обернулась хозяйка к ней.
Саша безумно с силой давила лбом угол печки, стонала всё протяжнее. «Повиниться… Жалко парня… А тебя кто жалел, кто, ну? Один ребёнок пожалел, дурачок… На свою детскую голову… Господи!»
И Саша завыла, зная, что делает непоправимое, и, страшась этого, завыла ещё страшнее.
– Пантелеич! – завизжала хозяйка, бестолково мечась с выпученными глазами вокруг Саши. – Да чо с ней такое, господи, припадок, ли чо?!
– Дедушка, – хрипло сказала Саша, переставая выть и подняв лохматую грязную голову. – Вези меня в Балычки. Я ведь это сбежала.
С ужасом вскрикнула девочка-гусёнок и исчезла вмиг за трубой, точно спасаясь от чудовища. Марина и старичок переглянулись, засуетились, задёргались, закричали.
– С утра-то электричество на час давали, нет? Успела зарядить? – свёкор тыкал трясущимся пальцем в мобильник, набирал номер. – Не ловит, паразит. Разве на чердак влезть – возьмёт?!
