По чести говоря, я в этих процедурах участия не принимал. Меня отогнал дядя Олег, мотивируя действия тем, что тел на всех не хватает и я буду только путаться под ногами. Протестовать смысла не было, и я, изображая группу поддержки и желая подбодрить свою команду, исполнил подходящую случаю незамысловатую народную песню:
Как свою да милую
Из могилы вырою!
Вырою, помою…
Может быть, пел я слишком задушевно или, что скорее всего, слушателей в детстве медведь потоптал, но эти трое банщиков женского отделения не захотели достойно оценить мой талант и с оскорбительными криками принялись швыряться камешками, грязью и даже пустыми бутылками. Ясное дело! В России человека искусства обидеть – раз плюнуть! Я и обиделся на них всех и плюнул. А в знак протеста сел в лодку и поехал чистить сетку.
К тому времени, как я вернулся, девицы были уже обмыты, их верхняя одежда простирана, и все это добро разложено рядами на солнышке для просушки. В салоне машины ползал дядя Коля, грубо матерился и брызгал во все стороны слюной и еще чем-то из баллончика. Дядя Олег курил, неодобрительно морщился и, наконец, сказал:
– Брось-ка ты, дядя Коля, дурью маяться! Если химчистка чехлы не возьмет, придется их выбросить.
– Ну и как у вас успехи, группен некрофилы? – с безопасного расстояния поинтересовался я.
– Иди сюда! – позвал дядя Олег. – Фокус покажу.
– Знаю я ваши фокусы, извращенцы… – пробормотал я, но все же подошел поближе.
«Фокус» дяди Олега был так себе и заключался в том, что, когда он провел ладонью по голому боку одной из девиц, та отреагировала довольно интересным образом. Слегка прогнувшись, не открывая глаз, она начала мурлыкать, страстно постанывать и, наконец, довольно внятно поведала нам, что эту безумную «ночь с тобой», эти черные шелковые простыни на огромной круглой кровати, эти бордовые розы она не забудет никогда и готова всю жизнь… Две ее подруги тоже оживились и начали бормотать какую-то похожую лабуду.
– Во, ни фига себе запросики! – восхитился дядя Саша. – А мы, дураки, их на природу притащили!
– Ты зря беспокоишься! Черные простыни мы могли бы предоставить вам и здесь, – заверил я его. – Ну, почти черные. И не запросы это вовсе, а мечты. Сны…
Подошедший к нам дядя Коля пощупал чьи-то обрезанные джинсы, разложенные для просушки, и очередной раз задал так полюбившийся ему вопрос:
– Что делать с ними будем?
– А где вы их взяли? – в свою очередь спросил дядя Олег.
Вздохнув, дядя Коля ткнул в сторону одной из спящих девиц пальцем и без лишних подробностей поведал нам мажорную историю знакомства. Едва он добрался до конца повествования, как дядя Олег дал дельный совет:
