— А вот это ты увидишь.
Вдова шла по селению и пронзительно, на две ноты, кричала:
— Со-вет! Со-вет!
Люди, быстро забывшие торжественно-печальное настроение, старые неторопливо, ребятня — бегом, собирались на совет.
Усаживались вокруг Главы.
— Тихо, тихо, успокоились, — сказал он. — Детей держите при себе, чтобы не бегали. Что там за возня?
— Она толкается, — пожаловалась женщина.
— А что она расселась! — откликнулась другая. — Вон как она сидит, а вот как я!
— Надо поднять руку и сказать мне, а не толкаться. Ну вот, все уселись? Ждать никого не будем. Начинаем совет. Вопрос один: что нам делать? Убит наш сородич. Поражен двумя стрелами в спину. Кто убил его?
— Скорпионы! — воинственно вскричали молодые, воинственные. — Кровная месть!
— Разумеется, разумеется… Но все зависит от того, как его убили. С какой целью. А вдруг это произошло случайно? Неумелый охотник целился в оленя, но промахнулся и даже не знает, что попал в человека.
Но воинственные снова закричали:
— Знает, знает!
— Все знает!
— Согласен. Может быть, он и знает об этом. Но может быть, он горько оплакивает свой промах. Но воинственные кричали:
— Пускай оплакивает свою жизнь!
— Кровная месть! Кровная месть!
И начали танец войны. Они взлетали, прогибались, словно застигнутые невидимой стрелой, падали замертво и снова поднимались, чтобы ринуться на врага. Под гром барабанов и трещоток воины свершали бесноватый танец.
— Коли его в голову! — зарокотал Человек Боя. — Коли его в печень! Коли его в сердце!
И запрыгал на согнутых ногах. И издал показательный вопль, и все разом его повторили. Тогда он простер перед собой руки и остановил танец. Он был жесток и прост. По лицу его пробежала легкая судорога, результат боевой контузии.
— Я Человек Боя. Когда придет время, я первый начну танец войны. Но чего-то я не понимаю. Может быть, я пролил слишком много вражеской крови, может быть, я стал слишком мудр… Кто-то, помнится, мне говорил… Долгоносик, да ты же мне и говорил! Когда ты натолкнулся на труп, ты увидел, что стрелы были наши. Ты даже узнал, чьи?
Долгоносик молчал.
— Ты не хочешь подвести своего друга. Это хорошо. Но тогда ты подводишь нас всех!
Долгоносик молчал.
— Говори, чьи были стрелы. Не то я скажу. Какая разница!
Долгоносик, не глядя, показал на Ушастого.
— Его стрелы
Все, разом ахнув, обернулись к Ушастому.
— А ты сидишь и молчишь, Ушастый, — укорил его Человек Боя. — А из-за тебя чуть-чуть не началась война.
— Меня сделал вдовой, мало? —
