— Это вы к чему? — испугалась я. — К тому, что мне придется снова сюда приехать?
— Командировки буду примерно раз в полгода. Отсутствовать чаще тебе сейчас нельзя.
— Раз в полгода?
— Человека с твоими способностями я искал двадцать лет, — напомнил шеф. — Я перепробовал все. Я искал информала даже в близких расах. Мне необходимо место в Хартии.
— Хорошо, — согласилась я, желая утешить любимого начальника. — Полгода хватит, чтобы прийти в себя и настроиться.
— Настройся. Мы ведь на Земле работаем вслепую. Мы не можем использовать опыт аналогичных цивилизаций, и это самое узкое место в проекте. Если есть возможность что-то сделать, надо делать прямо сейчас.
— Ладно, буду работать, — согласилась. — Полгода — не так уж мало для отпуска.
В капсуле шеф деликатно оставил меня одну. Наверно, мой сонный вид не располагал к посиделкам. Он и так уже много наговорил.
— Отдыхай, — попрощался он, но у двери притормозил. — Что это был за анекдот?..
— Какой анекдот?
— Про двух тараканов…
— Сидя на подоконнике два таракана, любуются ядерным взрывом. Один другому говорит: «Не забудь мне напомнить внести человека в Красную книгу природы».
— Это смешно?
— Не знаю.
— Тебе Адам его рассказал?
— Алена.
— А Алене — Адам? Спи. Поговорим, когда отдохнешь.
— Не знаю… — ответила я сквозь сон, — мне казалось, такой анекдот им легко будет усвоить.
Шеф присел возле меня на кровати.
— В последнее время на Земле происходит аномальная мутация, — сказал он. — Ваши ученые ее заметить не могут, потому что им не с чем сравнивать. Со стороны же видно, что среди вас стали появляться существа с недоразвитыми инстинктами. Это касается самосохранения, продолжения рода, чувства социума. Такая мутация в Критическом Коридоре — нонсенс. Самая опасная аномалия, последствия которой вы не можете себе представить. У меня недостаточного опыта, чтобы точно определить причину и сделать прогноз. Твои коллеги по Хартии могут иметь гораздо больший кругозор. Мне важно знать, был ли где-то аналог этой ситуации. Может быть, от решения этой задачи зависит ваше будущее. Может, не только ваше… — он посмотрел в пустоту, задумался и словно очнулся от забытья. — Спи. Я пойду.
Сначала я лежала с закрытыми глазами на подушке. Прошло время, прежде чем я смогла убедиться в том, что уже не засну. Можно было пересчитать всех баранов и стереть бока о матрас, но мозг не отключался. Его нельзя было отложить на тумбочку до прилета на Лунную Базу. Какой прок мне сейчас рассуждать о перспективах человечества в запертой капсуле? Что толку изводить себя чувством ответственности, когда непонятно элементарное: в чем, собственно, заключается моя роль? В том, чтобы еще раз рассмешить публику хартиан, в надежде на то, что кто-нибудь из них сжалится над нами и поможет решить проблему, суть которой мне все равно неясна?
