Далее на восток тогда же сложился тибетский народ, объединивший дотоле разобщенное тибетское нагорье путем прямого и быстрого завоевания племен Северного Тибета. Предки завоевателей были небольшим племенем на среднем течении Цангпо (Брахмапутры), принявшим в свою среду некоторое количество саньбийцев, в середине V в. вытесненных из Хэси [77, с. 156–157], и непальских горцев, так что к VI в. образовалось смешанное в этническом плане население. Оно-то и создало знаменитую Тибетскую империю в VII–IX вв., оспаривавшую у Китая гегемонию в Восточной Азии. И наконец, в Западном Китае в тот же период произошел мощный этнический взрыв, опрокинувший варварскую империю Вэй. В результате этого создались средневековый китайский народ [88, с. 234–235; 73, с. 10] и историческая традиция независимой империи, прерванная маньчжурским завоеванием XVII в.
Описанные явления этногенеза не только синхронны, но и расположены на одной полосе, осью которой является линия, соединяющая Мекку и Чанъань. Далее на восток эта ось проходит через Южную Японию, где тоже произошла этническая консолидация, и теряется в Тихом океане. Продолженная же на запад, она идет через безлюдную Ливийскую пустыню и доходит до Западного Судана, где, однако, этногенетические процессы в эту эпоху не зафиксированы. Не правда ли, странно?
Взрыв этногенеза в XI в. н.э
Возникает впечатление, что линейные участки земной поверхности, по которым проходили интенсивные процессы возникновения этносов, не охватывают весь земной шар, а ограничены его кривизной, как будто полоска света упала на школьный глобус и осветила только ту его часть, которая обращена к источнику света. Эта аналогия – скорее иллюстрация. Какова ее содержательная основа – об этом речь впереди; а пока учтем еще один случай, оставив прочие (Европу и Центральную Америку) на потом. Это необходимо для того, чтобы исключить иные, привычные, но не исчерпывающие объяснения.
В XII в. в Восточной Азии одновременно сложились два могучих этноса и одно маленькое племя, погибшее в младенческом возрасте. И на этот раз ареал этногенеза был строго очерчен географически, но не имел касательства к наземным ситуациям: ландшафтным, социальным и культурным.
До начала XII в. население берегов Амура и его притоков – тунгусоязычные чжурчжэни – находилось в состоянии гомеостаза, что проявлялось в социальной примитивности, племенной раздробленности и неспособности отстоять себя от южных агрессивных соседей – киданьской империи Ляо. Чжурчжэни платили киданьским императорам дань соколами, выдрессированными для охоты, а также поставляли рекрутов для несения военной службы.
