— Зуб!— послышалось за дверью.— Айда рубать, хватит тоску разводить!
Голоса вовсе стихли. Зуб рывком поднялся с кровати, нашел ботинок и стал обуваться. Мишка сосредоточенно наблюдал за ним, потом тихо, но решительно сказал:
— Я с тобой на стройку пойду.
— Чего?! — разогнулся Зуб. — Куда пойдешь?
— У Ермилова вместе будем работать.
— Чудак ты, Мишка. — У Зуба потеплели глаза. — Кто ж тебя отпустит?
— Меня как тебя выгонят. Я что-нибудь такое сделаю, и выгонят.
— Да ты хоть тресни, тебя не выгонят.
Зуб завязал шнурки и поднялся.
— Почему это не выгонят?
— Смирный ты, вот почему. Ручной. Таких разве выгоняют?
— Я ручной?!
У Мишки нехорошо блеснули глаза, он как-то враз переменился. Зуб и рта не успел открыть, как Ковалев вскочил с кровати, на которой сидел, и довольно чувствительно ударил его кулаком в грудь.
— Ого!
— Я ручной?!
Мишка бешено заколотил кулаками.
— Ручной, да? Смирный?..
С грохотом повалилась тумбочка. Зуб еле успевал уворачиваться и хохотал. Потом сгреб Мишку в охапку и бросил на кровать.
— Ну, ты даешь! — восхищенно сказал он, ощупывая скулу, по которой пришелся хороший удар. — Ты случайно не того?
Мишка, видать, и сам не мог опомниться от этой вспышки ярости. Откуда что и взялось. Да еще кого бил — Зуба! Он тяжело дышал и виновато улыбался. А глаза все еще задиристо светились.
— Нет, Мишка, с тобой лучше не связываться, — сказал Зуб, поднимая тумбочку. — Ты опасный, психический.
Он-то, хорошо знал, как приятно Мишке слышать такое. Ковалев совсем не умел драться и даже не пытался это делать, когда требовалось. Чтоб меньше досталось. Его любой мог обидеть. И вдруг — с тобой лучше не связываться. Это не кто-нибудь, а Зуб говорит.
— Ладно, пошли на ужин, — сдерживая горделивую улыбку, сказал Мишка и первый вышел из комнаты.
В Ковалеве что-то поразительно быстро менялось. Зуб видел, что это не вчерашний трусливый пацанчик, который чуть что, начинает виновато шмыгать носом, словно у него хронический насморк. Это даже не тот Ковалев, который сегодня утром стоял перед педсоветом и умирал от страха. Почему раньше Зуб не замечал, что Мишка — мировой парень?
13
На дворе быстро темнело. Когда они вошли в просторный зал столовой, там вовсю звенели ложками. Столы группы каменщиков разместились в самом углу слева. Зуб и Мишка уселись на свободные места. Все головы повернулись к ним.
— Санька, чего ж ты? Спроси у Зуба,— подначивали Крутько.
Тот сосредоточенно глотал кашу и делал вид, что ничего не слышит.
