— Похоже, у тебя будет спокойная ночь, — сказал Линч. — Эта дама явно не любит бродить по ночам.
Коллинз кивнул. Кряжистый, с крупными чертами лица, он походил на молотобойца. Однако Линч знал, каким проворным он мог быть в случае необходимости.
Джудит не собиралась работать, но после массажа, маски, маникюра и стрижки она чувствовала себя словно заново родившейся и столь полной сил, что решила заняться страницами, которые отметила для дальнейшего редактирования. После утреннего звонка в Беверли улыбка не сходила с ее лица весь день. Справочная сразу же дала ей номер телефона «Парриш пейджис». Она позвонила туда и поинтересовалась, в какие часы они работают. Затем, как бы между прочим, спросила.
— Полли Парриш все еще владелица?
— О да. Она скоро придет. Ей что–нибудь передать?
— Нет, нет, все в порядке. Спасибо.
Весь день в голове Джудит была только одна мысль: завтра, я увижу ее завтра. А еще через несколько дней состоятся выборы. В последние недели она не позволяла себе думать о том, как они будут жить вместе со Стивеном. Сейчас же ей ужасно хотелось поехать в Эдж Бартон и провести там с ним ничем не нарушаемые дни или даже недели. Ничем не нарушаемые дни и недели, когда Стивен станет премьер–министром?! Джудит невесело усмехнулась. Им еще очень повезет, если у них будут ничем не нарушаемые часы!
Подперев подбородок рукой, она с нежностью оглядела крошечную библиотеку леди Ардсли, превращенную ею в свой кабинет. Старинные фолианты стояли вперемешку с романами эпохи возрождения, викторианские безделушки рядом с прекрасным старинным фарфором, а накрахмаленная белая скатерть покрывала совершенно изумительный резной столик времен Якова I.
Перед ее мысленным взором возник Эдж Бартон с его высокими потолками и удивительно просторными комнатами, изящными окнами и старинными резными дверьми… Дому явно не хватало нежной заботы, ласкового прикосновения любящих женских рук. Часть мебели нуждалась в новой обивке, да и шторы следовало бы давным–давно сменить. Когда–нибудь, подумала Джудит, каждая вещица в этом доме будет нести на себе отпечаток ее личности.
«Вернись к работе! Королевский инвалидный дом!»
Слова прозвучали у нее в мозгу, как команда. Вздрогнув, она откинула со лба волосы, заметив при этом, что шрам на правой руке слегка порозовел. «Я все–таки обращусь к хирургу по поводу этого шрама, — пообещала она себе. — С ума сойти можно, глядя, как он то исчезает, то появляется вновь».
