— Завтра я отправлюсь в Кент — Хаус. Может, мне повезет и я найду кого–нибудь, кто помнит о семье, жившей там во время войны, кого–нибудь, кто был тогда молодым и все еще живет в том доме. Если же из этого ничего не выйдет, я постараюсь получить доступ к архивам ВВС. Правда, мне не хотелось бы этого делать, так как тогда Стивен может обо всем узнать, а вам известны его чувства в этом вопросе.
— Да, конечно. А как продвигается ваша книга?
— Еще неделя, и я закончу редактирование. Да, вы знаете, что, судя по результатам опроса, лидируют консерваторы? Будет просто чудесно, если я закончу книгу, когда он одержит победу на выборах, а в качестве дополнительной награды еще и найду свою родную семью.
— Действительно, это было бы чудесно. Но не перетрудитесь. У вас не было больше провалов в памяти?
— Ни одного. Я просто сижу здесь за машинкой, и день незаметно переходит в ночь.
Повесив трубку, Патель повернулся к Ребекке, слушавшей разговор по второму телефону.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила она.
— Похоже, у нас есть надежда. Закончив свою книгу, Джудит не будет больше сосредоточена на Гражданской войне. А обретение собственных корней удовлетворит в ней еще одну жгучую потребность. Брак же с сэром Стивеном вообще не оставит ей ни одной свободной минуты. Так что постепенно влияние на нее леди Маргарет ослабеет. Ты сама в этом скоро убедишься.
Коммандер Слоан докладывал заместителю верховного комиссара Барнсу о результатах своей проверки. К их разговору был допущен лишь один инспектор Линч.
— Вы говорили с мисс Чейз? — спросил Барнс.
Слоан заметил, что за недели, прошедшие со дня взрыва на Трафальгарской площади, лоб и щеки Барнса прорезали новые морщины. Как глава отдела по борьбе с терроризмом, Барнс обычно докладывал обо всем первому заместителю верховного комиссара, являвшемуся вторым лицом в Скотланд — Ярде. Слоан понимал, что Барнс взял на себя огромную ответственность, не сообщив своему начальству о возможной причастности к взрывам Джудит Чейз. Как верховный комиссар, так и его первый заместитель, ни минуты не колеблясь, сразу бы отправились с подобным сообщением к Стивену Хэллету. Комиссар недолюбливал Стивена и был бы только рад представившейся возможности хоть в чем–то ему насолить. Слоан восхищался мужеством Барнса, решившего скрыть от своих начальников имя Джудит; в то же время он ему не завидовал, понимая, что того ждет, если все это окажется правдой.
В комнате было достаточно тепло, но мрачный пасмурный день за окном вызывал у него нестерпимое желание выпить сейчас чашку крепкого горячего кофе. Ему страшно не хотелось докладывать Барнсу о том, что, как он сознавал, было необходимо.
