Перво-наперво Матвей решил сходить на городское кладбище, где была похоронена Вера. Безруков без труда отыскал место…
Недалеко от могилы Веры Матвей увидел свежий холмик и пожилую женщину, в которой он сразу узнал санитарку, что в те тяжелые дни, когда он хоронил Веру, помогала ему.
— Я тут частенько бываю, — заговорила санитарка, сразу признав Матвея. — Я ведь одинокая и к больным быстро привыкаю. Они мне все дороги. Кто ж за их могилами посмотрит, как не я? Жену вашу я хорошо помню. Славная женщина была: совестливость в ней жила. Бывало, убираю за ней, а она виновато так говорит: «Тихоновна, стыдно мне, что такая стала, а поделать ничего не поделаешь». Я ее давай уговаривать: мол, выздоровеешь скоро, так все забудется. Хорошие-то люди всегда стыдятся своей болезни.
Ушла санитарка, которая спешила в больницу на работу, а. Матвей долго сидел возле могилы. Покойно и светло было у него на душе. И вот тут он решил, что, когда придет его черед, он хотел бы навсегда быть рядом с человеком, дороже и любимее которого у него никого не было.
В облисполкоме Матвея принял моложавый стройный мужчина с седыми висками, внешне спокойный и вежливый. Он выслушал жалобу Безрукова, что-то торопливо записал в своем блокноте и, не задавая вопросов, пообещал во всем разобраться.
— Когда постараетесь-то? — переспросил Матвей, не скрывая своего недоверия.
— Полагаю, быстро, быстрее, чем вы думаете.
— Мне что ж, дальше со своей жалобой лететь, в самую Москву, или домой?
— Думаю, что лучше домой.
— И я так думаю. Неделю тут прохлаждаюсь, а там дело стоит. Только опять же не верится, что все сдвинется с мертвой точки.
— А вы еще раз поверьте нам, и я думаю, не ошибетесь, не разуверитесь окончательно.
Весна на Север приходит поздно, но бывает напористой и стремительной. Ляжешь спать, когда на дворе стоит трескучий мороз, а проснешься: солнце так ярко светит, что снег вдруг заслезится и упадет с крыши первая, робкая, долгожданная капель. А потом уж пошло и пошло. Повлажнеет разом воздух, небо засинеет, побегут ручейки, и можно будет постоять под солнцем без шапки. Потом появятся проталины, прилетят журавли, гуси, и голоса их, наполненные страстными призывами, будут будоражить человеческую душу. Потом сойдет снег, зазеленеет трава, а на пригорках, будто махонькие птички, запестреют неприхотливые северные цветы.
В аэропорту Матвей неожиданно встретил старика Вестникова. Пассажирам не сиделось в тесном здании аэропорта, все толкались у крыльца, на солнцепеке.
