Знание-сила, 2005 № 01 (931) | страница 35

Возвращаясь к началу, хочу повторить, что есть ощущение, что Россия собиралась вести не войну, а кампанию и даже не Маньчжурскую, а Корейскую, потому что спор-то шел из- за Кореи и прилегающих территорий, из-за Порт-Артура, который когда-то, лет за десять до этого, получили в аренду японцы, а потом русские заставили их отказаться в свою пользу. А потом уже это переросло в Маньчжурскую операцию.

Адмирал С.О. Макаров

В. Верещагин

Итак, если бы Россия была в нормальном состоянии и хотела бы вести эту войну, она ее, безусловно, имела возможность выиграть. Но выиграть только на суше, потому что свой флот она потеряла — и вот это было самое тяжелое поражение. Самое тяжелое поражение Россия понесла не на суше, а на море. Сначала она потеряла порт-артурскую эскадру, которая была частью потоплена эсминцами, часть кораблей подорвалась на минах, а часть затонула во встречных боях с японцами. И затем — трагедия со второй и третьей эскадрами под командованием адмирала Рожественского, Цусимское побоище. Таким образом, даже если бы Россия захотела воевать и приложила к этому какие-то усилия, и добилась бы каких-то успехов на суше, дальше она ничего сделать уже не смогла бы. У нее оставался только владивостокский отряд из четырех крейсеров, из которых один вскоре был потоплен во встречном бою, у японцев же оставался мощный флот.

Тут надо вспомнить еще одно обстоятельство. Русско-японская война была первой войной в истории военного искусства нового времени. Здесь впервые столкнулись две регулярные армии XX века, и вдумчивые наблюдатели (умели сделать немало серьезных выводов, которые потом сказались на ходе Первой мировой войны, на характере боевых действий в ту войну. Например, русская артиллерия вышла на Маньчжурскую операцию, обученная стрелять с открытых позиций, и буквально с первых боев обнаружилось, что при новой технике и при новых боеприпасах это крайне невыгодный способ действий, и русская артиллерия очень быстро научилась стрелять с закрытых позиций, А в начале Первой мировой войны в Восточной Пруссии русская артиллерия с первых же боев показала свою силу. Германские представители при японских частях тоже поняли значение тяжелого пехотного вооружения, и, используя свои огромные возможности, немцы сумели быстро перевооружить свою артиллерию и получить значительное превосходство над союзниками. Например, в начале мировой шины у них на корпус было 160 орудий против 108 у русских, и притом много полевых гаубиц.