…Наш теплоход простоит здесь день-другой, и, пока есть время, я отправляюсь в город.
С давних пор это место прозвали Белощельем, должно быть, за обильные россыпи светлого песка. Никто тут не жил оседло, лишь в путину ставили свои чумы ненцы, чтобы половить семгу. Первое «деревянное стойбище» здесь поставили в 1929 году, а через шесть лет заметно подросший поселок преобразовали в город Нарьян-Мар, что в переводе означает «красный город». «…В сравнительно короткий промежуток времени, — писала об этих днях окружная газета «Нарьяна Вындер», — выросли десятки домов, и наметился контур большого заполярного города».
С причала я схожу на деревянные мостки, зигзагами уходящие вдаль. При каждом шаге из щелей между досками предательски бьют вверх фонтанчики ледяной ржавой воды. Стоят деревянные домики, очевидно доживающие свой век. С лесозавода доносится запах свежих стружек, опилок. Пахнет дымом: в домах топят печи.
Это окраина Нарьян-Мара. Вскоре начинается его центральная часть — широкая и красивая улица, мощенная бетонными плитами. Неправдоподобно зеленая травка обрамляет деревянные тротуары. Очень интересны некоторые дома — с балконами, мансардами, башенками наподобие ненецкого чума. Все это любовно выпилено, вырублено, выстругано из дерева, а потом раскрашено в яркие цвета. Не слишком много прохожих, не слишком много машин, и во всем облике Нарьян-Мара чувствуется домашний уют, обжитая неторопливость.
Все в мире относительно. Для Большеземельской тундры, для того места, где еще не так давно кочевали пастухи со стадами оленей, где плюсовая температура держится всего девяносто два дня в году, это действительно большой город.
За неимением в продаже путеводителя по Нарьян-Мару я листаю городской телефонный справочник. Опытная сельскохозяйственная станция. Краеведческий музей. Дом народного творчества. Кинотеатры. Зооветеринарный техникум. Педагогическое училище. Три порта — морской, речной и воздушный. Мясокомбинат. Тепличное хозяйство. Рыбообрабатывающий, молочный и лесопильный заводы. Что ж, не так и мало для города, вблизи которого пока не вскрыты полезные ископаемые, позволившие за считанные годы подняться Норильску, Заполярному, Сургуту, Нефтеюганску.
Хотя…
Секретарь Ненецкого окружкома партии Анатолий Дмитриевич Артеев не спеша подходит к полке и достает оттуда бутылку, наполненную черной маслянистой жидкостью. На бутылке — наклейка с надписью: «Скважина № 1. Проба нефти, полученной из отложений среднего девона. Дебит… Удельный вес… Вязкость… Температура застывания…» И внизу, уже совсем по-домашнему: «Придет время — дадим столько, сколько потребуется. 26 марта 1971 года».
