— Идите спать. Утром будем в Нарьян-Маре, — говорит первый помощник капитана Игорь Алексеевич Богданов. — А ведь хорошо, правда? — он показывает взглядом на закатное небо. — Только в Арктике такое и увидишь.
Спать что-то не хочется. В каюте слегка попахивает лекарствами. Отдергиваю занавесочку на иллюминаторе. Пароход немного покачивает, и в такт с ним движется вверх-вниз четкая линия, отделяющая воду от неба. Тихонько мурлычет радио, оно не выключается: вдруг что-нибудь случится и потребуется объявить аврал или тревогу…
Я так и не заметил, когда мы повернули к югу — в Печорскую губу, когда вошли в Печору. Пейзаж резко изменился: по обеим сторонам тянутся низкие берега — на востоке Большеземельской, на западе Малоземельской тундры. Между ними несет свои воды к океану могучая Печора. Мелкие кустики ерника да ивняка среди мохнатого болота…
Ледоход закончился, наверное, не так давно, на берегах еще громоздятся льдины, выброшенные паводком бревна от разбитых плотов. Навстречу плывут островки битого льда. Их еще немало.
Мы осторожно идем по одному из двадцати протоков Печоры, той самой Печоры, которую собираются повернуть вспять, чтобы она напоила мелеющий Каспий.
Долог путь судна по дельте в эту раннюю паводковую пору. Наконец впереди показываются контуры города, вытянутого вдоль реки. Это и есть центр Ненецкого национального округа Нарьян-Мар, «городок не велик и не мал», как поется в популярной песенке.
Мы долго и трудно швартуемся, теплоход как бы умащивается у стенки, принимая наиболее удобное положение. Нашим соседом оказывается «турист», привезший любителей северной экзотики. Они пойдут сперва к Диксону, а затем по Енисею до Игарки.
Построить где-либо в дельте Печоры порт пытались еще в середине прошлого века. Архангелогородец А. Деньгин, человек, по всей видимости, предприимчивый, долго обивал пороги губернских учреждений, носясь со своим проектом. Затея, однако, показалась властям абсурдной. «Печора двести семьдесят дней в году скована льдом, а вы хотите там сооружать порт!»
Величественно и широко разлилась Печора. Залита водой дорога, связывающая аэропорт с городом. Вовсю работают лодочные переправы. Вода подошла к лесной бирже, многие дома тоже стоят как бы на островах. Видны верхушки затопленных заборов.
По тундре гуляет пронзительный ветер, поднимается метель, и мокрый снег слепит глаза… Конец июня. Ветры здесь вообще с норовом: дуют с той стороны, где холоднее: зимой с суши, летом — с моря.
