Мне 45, сыну 18…Что чувствовал отец тогда, когда ему 45? Что чувствует Илья, когда мне 45…до 100, понятно, я не доживу-у-у…Сейчас Я тот, когда отцу 45 и я, который теперь я, как он. Долго ли длился этот промежуток времени в моей жизни? Если отец умрет, мне останется биологически не больше данного отрезка жизни и моему сыну по отношении к нашему промежутку и сыну моего сына…
Начиная писать, я еще раз смогу пережить счастливые свои мгновения, расставить свои достижения по приоритетам, возможно, даже сделать выводы и узреть перспективу будущего… Кроме, неизбежности смерти, естественно. Но главное, вселяется надежда, что, прочитав мои воспоминания и представив мысленно меня и происходящее, читатель невольно оживит мой образ и, хотя меня уже нет на свете, я на миг воскресну, оживу, промелькну в его сознании…
Кто же, мы? Кто же, вокруг нас?
Нет, не так. Раз повествование от первого лица, значит, кто же, я? Кто же, вокруг меня? Начать придется с себя.
Свое раннее детство, юность и взрослую жизнь, полностью, описать во всех подробностях уже не успею, не успею, даже продиктовать.
Всю свою сознательную школьную жизнь, я ходил с прыщами на лице, кроме того, мои щеки украшали разно-калиберные оспины, доставшиеся мне после перенесенной в младенчестве ветрянки, которой переболели в своей жизни все. На мой вопрос, почему я в оспинах, а другие нет, отец отвечал, что я сам виноват, потому, что чесался, не понимая, что этого делать нельзя.
– Шрамы украшают мужчину.
Говорил он. До сих пор, не согласен.
Каким-то непонятным образом, я умудрился растолстеть к окончанию школы, мой сосед по парте, посмотрев на меня повторил фразу из только, что почерпнутых знаний на литературе – «Мурло мещанина». Действительно, моя фотография в рамку приписного свидетельства не помещалась.
Я действительно опух. То ли это из-за гормонов, толи из-за прекращения тренировок по многочисленным видам спорта, которыми я добросовестно закалял свое тело, в то время, как все сверстники, вооруженные магнитофонами и гитарами, веселились в свое удовольствие. Но, не поступив с первого раза в институт, я попал на курсы дизелиста подводных лодки в ДОСААФ, а по ночам работал на автомобильном конвейере, который не только лишил меня жира, но и помог вырастить за год десяти сантиметровую опухоль на кости левого плеча. Удивленные студенты-медики, посетившие медосмотр в военкомате, с особым трепетом щупали мой нарост.
Не понравилось, мне ощущение после операции с опухолью. Пожалевший меня травматолог, закатал меня в гипсовый панцирь, прижав прооперированную руку к телу на два месяца, хотя, должен был придать ей позу салютующего пионера. Встречались мне такие экспонаты в отделении. Когда они останавливались друг перед другом, кто-нибудь из свидетелей обязательно произносил: – «Будь Готов!», «Всегда Готов!».
