– О да, я очень люблю музыку. – Донна перевела просветленно-задумчивый взор на Тоньо, провела пальцем по его ключице. – Вы бы могли спеть для меня, Тоньо. Ваш голос… – Она мечтательно вздохнула, совершенно игнорируя второй уже призыв баса под окном явить свой дивный лик и осветить улыбкой ночь.
– Ваше желание, моя роза, для меня закон, – со всей куртуазностью ответил Тоньо и не удержался от любопытства: – Благородный идальго посмел вам не угодить?
Донья Каталина засмеялась:
– Ах, Тоньо! Он так зануден, уж вам ли не знать! К тому же он фальшивит. Ненавижу фальшивые ноты!
В ее голосе проскользнуло нечто, не имеющее отношения к пению за окном: дон Хосе Мария вовсе даже не фальшивил. Уж чем-чем, а сладким голосом его Господь не обделил. Хоть и недодал так нужных настоящему идальго, а тем более морскому капитану, храбрости и безрассудства. По крайней мере, сам Тоньо в этот романтический вечер не стал петь серенад, а просто залез на балкон к донне, не обращая внимания на слова протеста, но повинуясь азартному блеску сливовых глаз.
О чем ни секунды не пожалел.
– Вы правы, моя роза. Я не позволю больше оскорблять ваш слух фальшью.
Поцеловав донне руку, Тоньо вскочил с постели и, не надев даже сорочки, подошел к прикрытому лишь тонкой кисеей окну. Сладкоголосый капитан, почти отчаявшись добиться хоть улыбки, хоть взгляда, уже в третий раз призывал прекрасное виденье…
– Ну раз вы так просите, мой капитан. – Тяжело вздохнув и подмигнув через плечо хихикнувшей донне, Тоньо отдернул занавеску и явил капитану долгожданное видение.
Тот поперхнулся и дал петуха. Удивительно, как его удар не хватил – хотя капитан и был к тому близок, судя по выпученным глазам и хрипло-придушенному голосу.
– Вы?..
– О, так эта серенада была не мне? Какая досада, право слово, а я-то надеялся на ваши чувства, дон Хосе…
– Каналья. – Капитан опомнился, отступил на шаг. – Вы опорочили донну Каталину, мерзавец!
– О нет, дон Родригес. Всего лишь спас от невыносимой скуки. Кстати, вы сфальшивили во втором катрене.
Про второй катрен Тоньо говорил уже в спину позорно отступающего соперника. Впрочем, не соперника вовсе, скорее жертвы несчастливой фортуны и собственных амбиций. Ну скажите на милость, как могла бы донна Каталина польститься на этакую заурядность?
Все время отпуска Тоньо провел с донной Каталиной. Официально – как знакомый ее супруга по университету в Саламанке. Конечно, это было некоторым преувеличением: Тоньо поступил туда, когда дон Кортес уже закончил университет и вовсю завоевывал Новый Свет, но такие мелочи никого не волнуют.
