Я поднялся, позавтракал и вышел на улицу. Небо было таким же безоблачным, как вчера — больше трехсот солнечных дней в году, как в Тусоне и положено. На другой стороне Парк-авеню был расположен магазинчик «7 — 11», которых в Соединенных Штатах не меньше, чем закусочных «Макдональдс». Эти магазины торгуют, как следует из названия, с семи утра до одиннадцати вечера каждый день. Между прочим, по-английски название произносится в рифму: «сéвен — илéвен». В «7 — 11» можно найти всего понемногу: кое-какие продукты, безалкогольные напитки, канцтовары, сигареты и тому подобное. Часто рядом с магазином находится бензозаправка или банкомат. Но мне нужен был телефон-автомат, который висел сбоку от входа, прямо на внешней стене магазина.
Понятно, что обычно я звонил Зиновию из дома. Но в этот раз я заколебался — а вдруг ФБР начало подслушивать мой телефон, — и решил воспользоваться автоматом. Зиновий должен был быть уже на работе, так что я позвонил прямо туда, а не к нему домой. Это отступление от правил само по себе означало сигнал тревоги и Зиновий, конечно, не мог обсуждать наши проблемы по служебному телефону. Поэтому, как только он поднял трубку, я назвал ему номер автомата, из которого звонил и попросил перезвонить. Через полминуты раздался звонок — Зиновий набрал номер со своего мобильного телефона. Слышно было хорошо, благо по Парк-авеню в этот утренний час проезжали лишь редкие автомобили, а в «7 — 11» и вообще еще никто не заходил.
Я рассказал Зиновию, что произошло со мной вчера, но, естественно, не упомянул Инку ни словом — наши семьи были в слишком близких отношениях, и жена Зиновия вполне могла что-нибудь сболтнуть Рае. Поэтому я сделал упор на то, что кто-то — неизвестно кто — засветил мой компьютер при взломе банка, и университетская полиция и ФБР подозревают меня. Однако, сказал я, мне, наверное, удастся — я не стал уточнять, каким образом.
Реакция Зиновия меня, честно сказать, удивила. Все-таки это он задумал нашу операцию и даже предусмотрел, как отвечать на многие неприятные вопросы. А теперь, когда наступил действительно опасный момент, Зиновий растерялся. Вместо того чтобы посоветовать мне что-нибудь дельное, он опять и опять интересовался, почему в дело вмешалось ФБР и о чем они меня расспрашивали. Когда я заметил, что не так важно, какое именно учреждение нас посадит, если докопается до сути наших махинаций, Зиновий рассердился.
— Ты, — сказал он, — просто не понимаешь, что значит попасть на заметку у ФБР. Это еще хуже, чем КГБ. Ты когда-нибудь имел дело с КГБ?
