– Товарищи, – кричали один, – помогите мне, дайте мне руку, чтобы я мог идти дальше!
Но на него никто не обращал внимания.
– Ах! – продолжал он. – Я заклинаю вас всем, что вам так дорого, не оставляйте меня врагу, во имя человеколюбия. Я прошу только помочь мне встать!
Но идущих не трогали его мольбы, они считали, что он уже мертв, и сразу же принялись грабить беднягу. Мы слышали, как он кричал:
– Помогите! Помогите! Они убивают меня! Почему вы топчете меня? За что вы грабите меня?
И если в этот момент не появлялся какой-нибудь благородный офицер, и не заступался за несчастного, тот погибал – таким образом погибли очень многие.
7-е декабря. К ночи мы пришли в Жупраны. Силы иссякли. Пришлось остановиться здесь. Разрушенные дома никак не защищали нас от мороза. Мы спали, прижавшись друг к другу, страдая от голода и холода, под жалобные стоны наших товарищей.
Утром 8-го декабря мы вышли очень рано и к 11-ти часам прибыли в Ошмяны. Зима была настолько суровой, что для обогрева солдаты поджигали целые дома. Вокруг таких домов повсюду мы видели обугленные тела наших солдат – это были те, кто, желая согреться, подходил к огню слишком близко, но, не имея сил отойти назад, становились жертвой пламени. Некоторые, с почерневшими от дыма лицами и измазанными кровью только что убитых лошадей, подобно страшным призракам бродили вокруг. Они смотрели на трупы своих товарищей, падали и умирали так же, как и они.
Мы рассчитывали, что здесь нам удастся раздобыть какой-нибудь еды, но нам сообщили, что склады разграблены казаками, а спустя полчаса после их ухода проехал Наполеон. Мы продолжали идти по усеянной трупами дороге и, наконец, прибыли в небольшое, построенное из камня поместье Ровное Поле, где принц и его штаб провели тяжелую ночь.
Все смешалось, катастрофа стерла все границы. Напрасно офицеры пытались командовать – их никто не слушал. Полковник был вынужден умолять рядового солдата поделиться с ним куском сухаря. Того, кто владел большим запасом провианта, даже если он был человеком низкого звания, окружала толпа, своего рода придворных, каждый из которых, желая получить кусок, отбрасывал в сторону свои титул и звание, всячески подлизывались к счастливцу. Короче говоря, чтобы получить четкое представление о том кошмарном хаосе, в котором нас утопили голод и холод, представьте себе 30 000 человек всех титулов и званий, идущих сплошной неуправляемой толпой. Не зная дороги, они шли и шли, а останавливались только по причине сильной усталости, или просто по собственному желанию. Хуже всего пришлось тем офицерам, которые по долгу службы привыкли командовать.
