«Ах, волк! Ах, старый, вонючий волк! — стучало в его мозгу. — Задушу! Я его задушу!»
Повернувшись лицом к яранге Чымнэ, Кувлюк сделал несколько неверных шагов и снова остановился. «А как она его! Ай, какая девушка!»
Обхватив голову руками, Кувлюк застонали сел прямо на снег.
— Как объедки собаке! — вслух промолвил он и снова дико оглянулся на ярангу.
Ясное небо перемигивалось множеством звезд. Где-то далеко завыли волки. Послушный многолетней привычке, Кувлюк вздрогнул, на мгновение прислушался к волчьему вою.
«Пусть волки рвут его оленей! Пусть они и его разорвут в куски! — Кувлюк вскочил на ноги, подбежал к своему малахаю, нахлобучил его на заиндевелую голову. — Он из меня сделал собаку! Он мучает меня всю мою жизнь! А она, эта проклятая Аймынэ! Для кого она бережет себя? Почему я не уволок ее до сих пор в свою ярангу и не сделал с ней то, что хотел сделать Чымнэ?»
Дикое желание ворваться в полог к Аймынэ овладело Кувлюком. В разгоряченном воображении он уже видел, как, задыхаясь, заламывает ей руки, как вымещает свою злобу, накопленную годами терпеливого, покорного ожидания.
Возле яранги Чымнэ послышался скрип шагов. Страх, словно тугое кольцо аркана, захлестнул гулко стучавшее сердце Кувлюка. Он вскинул кверху кулаки, яростно погрозил ими невидимому хозяину и метнулся по невысокому обрыву вниз к реке. Больно заныло зашибленное колено. Кувлюк встал и застыл в оцепенении, дожидаясь, когда утихнет боль.
Вскоре Кувлюк уже ходил, прихрамывая, между оленей по стаду Чымнэ. Ему было нестерпимо жалко себя. На минуту ему представилось, что он совсем еще мальчик, всеми обиженный и заброшенный, которому хочется плакать.
— Чего смотришь? Видишь, два оленя далеко в сторону отбились! — вдруг хлестнул его сзади грозный окрик. Пастух вздрогнул, медленно повернулся и увидел приближающегося Чымнэ.
— Ну, чего стоишь! — еще громче выкрикнул Чымнэ. В голосе его чувствовалась ярость.
Кувлюк дождался, когда хозяин подойдет вплотную. Чымнэ с силой хлестнул в воздухе концом аркана и вдруг, скривившись, схватился за плечо. И тут Кувлюк неожиданно для себя разразился громким злорадным хохотом. Глянув с ненавистью в изумленное лицо Чымнэ, он круто повернулся и пошел загонять в стадо отбившихся оленей. «Не спится тебе!» — с злорадством думал он о хозяине.
А Чымнэ, широко расставив ноги, долго, с тупым упорством смотрел в спину своего пастуха. Рука его по-прежнему лежала на пораненном плече.
