— Зачем колоть? — закричала Нояно. Расстегнув свою дошку, она достала из внутреннего кармана шприц с сывороткой.
— Лечить оленя будем! — запыхавшись, сказала она, подбегая к пастухам, повалившим быка на снег.
— Лечить? — изумленно спросил кто-то.
— Как это от бешенства лечить?.. Мы всегда таких… кололи, — сказал Мэвэт.
— Лечить будем! — властно повторила Нояно. — Оленю этому незачем умирать, пусть живет.
Весть о случае в бригаде Мэвэта разнеслась по всей янрайской тундре. Почти целый месяц следили оленеводы за быком, которого лечила Нояно. Многие утверждали, что бык все равно взбесится. Но олень, как всегда, был здоровым, сильным. Наконец наступило время, когда и самые закоренелые маловеры признали победу Нояно. Быка даже наградили кличкой «Невзбесившийся».
Когда его снова выпустили в стадо, Нояно подошла к Мэвэту и не без лукавства спросила:
— Хоть теперь-то ты разрешишь мне измерить «Невзбесившегося»! Надо… мне…
Мэвэт согнал с лица добрую усмешку и строго сказал:
— Меряй… Если надо, можешь и других мерять… Это, наверное, вреда не принесет, а вот будет ли польза — увидим потом.
Журба объезжал стойбища, проверяя работу своих ликбезных пунктов. Так они с Нояно были часто в разъездах по янрайской тундре. В стойбище бригады Мэвэта он получил записку от Нояно, в которой она писала, что оленеводы бригады Орая ждут его и обижаются.
Прочитав записку, Журба улыбнулся, зачем-то подмигнул наблюдавшему за ним Тымнэро и сказал по-русски:
— Понимаешь, дружище: ждут и обижаются. Честное слово, мне нравится и то и другое. Редко бываю у них. Нояно права.
— Мало я еще слов русских знаю, — сокрушенно вздохнул Тымнэро. — Не понял, что ты сказал.
— Я прошу тебя быть моим проводником до стойбища Орая, вот что я сказал!
— Проводником до стойбища Орая? — оживился Тымнэро. — Поеду, обязательно поеду, если отец отпустит. Только это далеко, очень далеко… Там, за высоким перевалом. В тех местах в этом году и Чымнэ кочует…
Через час Владимир и Тымнэро уже скакали на оленях по голубым снежным просторам, каждый на своей упряжке в пару оленей.
Вечерняя заря, недавно сменившая утреннюю, постепенно выцветала. Вскоре наступила ночь. Журба и Тымнэро долго ехали во тьме.
Предстояло преодолеть большой перевал одного из отрогов Анадырского хребта. Перед перевалом путники остановились на отдых.
Олени сразу же принялись разгребать снег. Опустив головы к выбитым копытами ямкам, они острыми зубами подрезали ягель, торопливо подбирали его твердыми губами.
