Благодарный совет старейшин предоставил им две просторные хижины неподалеку от Кону-кора-йе и немедленно отправил к берегу всех воинов деревни — резать прутья, чтобы наделать побольше акадий вроде той, что соорудила Уголек.
— Дело кончится тем, что ты станешь черной королевой белых дикарей, — шутливо сказал Сьенфуэгос, глядя как с наступлением прохладного вечера лодки начинают причаливать к берегу. — Стоит тебе предоставить им кураре, как тебя провозгласят хозяйкой деревни.
— Это будет не так-то просто, — грустно ответила девушка. — В качестве основного компонента мне нужен яд, действующий на сердце, а не тот, что вызывает галлюцинации, рвоту или понос. А насколько я поняла, местные змеи сильно отличаются от африканских. Пройдет немало времени, прежде чем я выясню, какая из них обладает нужным ядом.
— Просто непостижимо, как ты управилась с той куамой, — заметил Сьенфуэгос. — Как тебе это удается?
— Не так уж это и сложно, если помнить, что змеи реагируют на движение и шум, — объяснила африканка. — Змеи — особенно те, что имеют широко расставленные глаза, видят перед собой движущуюся руку и слышат шум, исходящий из совершенно другого источника, и это приводит их в замешательство. Внезапно ты замолкаешь, продолжая щелкать при этом пальцами, и заставляешь ее сосредоточиться только на движениях твоей руки. После этого спокойно хватаешь ее другой рукой — и готово дело!
— Ты так говоришь, словно это игра, но потребуется много мужества, чтобы это сделать.
— Достаточно просто быть дагомейкой, — рассмеялась она. — В моей стране змееловство — это не только религия, но и часть нашей жизни. Когда два человека спорят и не могут прийти к соглашению, каждый принимает яд и того, кто выживет, если кто-то вообще выживет, признают правым. Если женщину обвинили в супружеской неверности, ее на целую неделю запирают в пещере с тремя щитомордниками, и если после этого она останется жива, никто больше не смеет сомневаться в ее честности. Точно так же, если кто-то хочет доказать, что говорит правду, он должен коснуться языком раскаленного железа, пропитанного змеиной кровью: либо он лишится дара речи, либо говорит правду, — негритянка развела руками. — Сам понимаешь, если, живя в таких условиях, ты не научишься обращаться со змеями, как другие умеют ходить или говорить, твои шансы дожить до зрелых лет весьма невелики.
— Удивительно, что кто-то у вас вообще доживает до зрелого возраста, — хмыкнул Сьенфуэгос. — Слава Богу, на Гомере нет змей. Клянусь, у меня волосы дыбом встают при виде этих тварей... — Он хотел еще что-то сказать, но вдруг замолчал, уставившись куда-то в небо, за спину Уголька. — То ли я сошел с ума, то ли и в самом деле молнии бьют все время в одну и ту же точку... Но ведь грозы нет... — добавил он, немного помолчав.
