Мысль о том, что можно иметь неиссякаемую кладовую, не прилагая при этом никаких усилий, настолько заинтересовала ценивших комфорт купригери, что на какое-то время они даже забыли о кураре и духовых трубках, сосредоточив всё внимание на том, как бы разузнать, что за штука эта акадья, способная сделать еще более приятным их и без того достаточно беззаботное существование.
К счастью, Уголек нисколько не лгала и даже не преувеличивала. Не прошло и двух часов, как она смастерила из длинных прутьев некое подобие ловушки, более всего напоминающей огромный горшок, и установила это сооружение на дне озера, на углу Дома важных бесед. В силок тут же набилась всевозможная рыба и стала метаться там, не находя выхода.
— Вот это да! — поразился Сьенфуэгос. — А почему рыбы все время прут в одну сторону? Ведь для того чтобы выбраться, им достаточно развернуться и плыть назад.
— Отец уверял, что некоторым созданиям чутье показывает, в какой стороне берег, где можно спрятаться, а где открытая вода, полная опасностей. Вот поэтому, если вода в озере мутная, рыба всегда держится у стенки и плывет в одном направлении, не понимая, что двигается кругами. Стоит ей попасть в силок, и она будет плавать в акадье до смерти.
— Хитро! Хитро и удивительно...
Негритянка лишь улыбнулась и мотнула головой в сторону морщинистого старика, сидящего на корточках у воды и ошеломленно созерцающего пойманную в силки рыбу.
— Ну что? — спросила она. — Он по-прежнему во мне сомневается?
— Он лишь заверил, что ты не Кураре Мауколаи, а мы с тобой прекрасно знаем, что это правда, — подмигнул ей канарец. — А о своих рыбацких умениях ты до сих пор не упоминала.
— У меня есть еще много других способностей! — лукаво засмеялась Уголек. — Много!
— Не сомневаюсь, — ответил Сьенфуэгос тем же тоном. — Недаром Якаре с каждым днем все худеет.
— Я его люблю... — вдруг воскликнула девушка. — Боже! Я и вообразить не могла, что могу так полюбить мужчину, как этого проклятого косоглазого... — она с нежностью прикоснулась к руке канарца. — Спасибо, что привел меня сюда, — сказала она уже другим тоном. — Спасибо, что появился в моей жизни и освободил от того борова, — и она ласково дернула его за рыжую бороду. — Неплохое местечко для жизни, да? Ты бы и сам здесь остался, будь рядом твоя блондинка.
И это была чистейшая правда, потому что жизнь на воде в оживленной деревне купригери отвечала основным требованиям не слишком взыскательного вкуса Сьенфуэгоса. Ни он, ни Уголек не собирались больше рисковать жизнью и хотели лишь жить в мире, хоть и вдалеке от родины, а девушка к тому же наслаждалась чудесными романтическими отношениями, так неожиданно возникшими в ее жизни.
