— Я вас не понимаю.
— Я отниму всего несколько минут, — убежденно заверил арагонец. — Вам ли не знать, что за этот год я провел в скитаниях больше времени, чем за всю прошлую жизнь. Но я пришел не для того, чтобы утомлять вас рассказами о моих скитаниях по горам и сельве. Дело в том, что после всех блужданий я наконец пустил корни в одной туземной деревушке на юге острова. Она расположена в устье широкой реки. Там просто чудесные места, удобная гавань, приятный климат, плодородные земли и самые добрые и гостеприимные люди, каких только можно вообразить, — он замолчал, чтобы сделать глоток воды, и продолжил рассказ. — Так вот, судьба была ко мне столь благосклонна, что вдова местного вождя, женщина не слишком утонченная, зато нежная и страстная, решила выйти за меня замуж. Таким образом, я стал, если можно так выразиться, «принцем-консортом» этого чудесного маленького королевства.
— Но это же просто чудесно! — воскликнула немка. — Так зачем же вы рисковали жизнью, возвращаясь сюда?
— Дело в том, что я не могу быть счастливым, зная, что я — беглый преступник, скрывающийся от правосудия, что мои соотечественники меня презирают и я заслуживаю смерти. Поэтому я решил предложить братьям Колумбам возможность закрепиться на берегах Осамы и построить в этом прекрасном месте новый город взамен злополучной Изабеллы.
— Зная Бартоломео Колумба, я сомневаюсь, что он проявит милосердие, а уж тем более — что примет ваше предложение забыть обо всем, что он здесь построил, причем положив множество жизней.
— И тем не менее, он это сделает, — стоял на своем тот с поистине арагонским упрямством. — Весь секрет в том, чтобы правильно использовать имеющиеся у меня доводы.
— И что же это за доводы? — с легкой насмешкой спросила Ингрид.
Мигель Диас протянул руку к висящему на поясе мешочку и высыпал его содержимое на грубо отесанный стол, торжествующе заявив:
— А вот такие!
У Ингрид Грасс перехватило дыхание, едва она увидела пять огромных золотых самородков, раскатившихся по грубым доскам стола, сияя волшебным светом в дрожащем пламени масляной лампы.
— Майн Готт! — воскликнула немка, поневоле переходя на родной язык. — Никогда не видела ничего подобного? Это и в самом деле чистое золото?
— Даже более чистое, чем вы можете себе представить. Моя дорогая супруга Каталина... — Мигель Диас мечтательно улыбнулся, вспомнив о жене. — Я называю ее так, потому что до сих пор не могу выговорить ее настоящее имя, так вот, она привела меня к рудникам своих предков, что находятся в шести лигах от реки, и я вас уверяю: все богатства царя Соломона — ничто в сравнении с тем, что я увидел, — он небрежно толкнул пальцем один из самородков, и тот покатился по столу. — Это лишь малая толика.
