Охеда, как, впрочем, и остальные жители Эспаньолы, в полной мере осознавал, что лишь немногие из пленников были настоящими воинами, сражавшимися под началом свирепого вождя Каноабо. Он также знал, что значительную часть «груза» составляла почти сотня молодых женщин, захваченных в мирное время приспешниками братьев Колумбов, но поскольку авторитет последних был непререкаем, Охеде оставалось лишь осыпать их проклятиями, чтобы хоть как-то дать волю гневу.
Лишь обожаемая принцесса Анакаона и ее верная подруга, немка Ингрид Грасс, бывшая виконтесса де Тегисе, могли хоть немного его успокоить, когда он пришел к ним, опечаленный трагическим концом невинных туземцев и тем, что ему пришлось стать свидетелем несправедливости, совершенной от имени Господа, цивилизации и короны.
Ведь сейчас он лишился даже возможности с риском для жизни противостоять всемогущему вице-королю, поскольку тот несколько месяцев назад отправился во второе плавание в Испанию, остался лишь его пронырливый брат Бартоломео и неуверенный в себе Диего, а иметь с ними дело — все равно что увязнуть в вонючей трясине, от которой ничего хорошего не добьешься, как ни старайся.
— Мы могли бы уже совершить столько великолепных походов... — сетовал он. — А вместо этого погрязли в море жалких интересов, абсурдных споров и в грязной борьбе за власть, которая, в итоге, всех нас сгноит...
В те времена глубокое недовольство стало для колонии нормой, почти все испанцы проклинали себя за то, что отправились в злополучное путешествие через океан в поисках новых земель, индейцы тоже роптали, и если бы не братья Колумбы и кучка самых влиятельных горожан, еще лелеющих надежду получить от этого злополучного предприятия личные выгоды, скорее всего, несчастные колонисты немедленно вернулись бы на родину.
«Лучше бы Господь вернул меня в Кастилию», — эту фразу всё чаще и чаще повторяли испанцы, но в порту не было кораблей, чтобы исполнить их желания, да и правители явно не собирались давать на подобное свое согласие.
Сейчас власть имущих заботило лишь одно: как добыть как можно больше золота, в свое время столь беспечно обещанного банкирам, которые ссудили деньги для этой великой авантюры, а главной (и почти неосуществимой) задачей было заставить туземцев работать.
Именно эта задача доставляла прибывшим в Новый Свет испанцам больше всего головной боли, ведь они привыкли к мысли, что работа — это нечто необходимое и желанное, чуть ли не священная миссия, облагораживающая человека. Как же они были потрясены, когда индейцы отказались работать, они считали, что появились на свет, чтобы греться на солнышке и наслаждаться жизнью, и ограничивали усилия лишь тем, что требовалось для ежедневного наполнения желудков.
