— Ящерицы, поедающие людей? — изумился португалец.
— Клянусь! — кивнул Сьенфуэгос. — Однажды с полсотни этих тварей всю ночь продержали меня на дереве. Представьте, шел я себе спокойно вброд через озеро, и вдруг...
Рассказ о путешествии по сельве, встрече с кайманами и о том, как его спас дружелюбный туземец и научил выживать во враждебных джунглях, оказался таким искренним и завораживающим, что толстяк не мог не признать, что подобное не выдумаешь, да еще с такими подробностями.
— Вот черт! — проворчал он под конец. — Никогда бы не подумал, что этот мир так отличается от нашего. А впрочем, когда я плавал к берегам Африки, то тоже слышал о подобных огромных ящерицах, но всегда считал, что это глупые негритянские выдумки.
— Но это правда, сеньор, — ответил канарец. — Как правда и то, что мы можем потерять корабль, если не примем мер.
— А какие средства использовал Стружка против этого шашня?
— Мазал корпус рыбьим клеем, вот только не уверен, что это поможет...
Грузный капитан Эв снова снял берет и принялся давить вшей; казалось, он напрочь забыл про канарца, который по-прежнему выжидал, делая вид, будто его совершенно не касается решение капитана относительно судьбы корабля.
В конце концов, убедившись, что капитан погрузился в глубокие раздумья и совершенно забыл обо всем остальном, Сьенфуэгос выбежал из каюты и присоединился к Угольку, ожидающей его на баке.
— Ну что? — спросила девушка.
— Возможно, я ошибаюсь, но похоже, мы срочно начнем искать тихий пляж, где могли бы причалить и починить корабль.
— Дыры продолжают расти?
— Перестань пока этим заниматься. Если тебя раскроют, весь наш план пойдет коту под хвост, нас обоих повесят. Сейчас мы можем лишь ждать.
— Жаль! — вздохнула негритянка. — Это так весело — превращать корабль в решето.
— Если ты в этом преуспеешь, мы утонем.
— Думаешь, меня это волнует? — честно ответила девушка. — Много ночей я сидела здесь после того, как провела весь вечер с этой мерзкой свиньей, и ощущала прыгающих по телу вшей или его вонь на коже, и мне безумно хотелось броситься за борт и утонуть, лишь бы снова стать чистой. Смерть — не самое худшее, что может произойти на борту этого корабля, но в детстве мне говорили, что самоубийцы будут вечно мучиться в колодце со змеями, вползающими во все отверстия тела, и мысль об этом меня удерживала.
— Это что же, у негров такой ад: яма, полная змей?
— У дагомейцев — да, — серьезно ответила девушка. — Мой народ поклоняется змеям, он знает их, как никто другой, может приготовить из их яда любое лекарство или смертоносное зелье. Да, мы обожествляем змей, но при этом считаем их самыми страшными демонами.
