Ждите ответа [журнальный вариант] | страница 76

Иннокентий Павлович слез с кресла и, понимая, что у этого болтуна, похожего на Льва Толстого в белом саване, ему не узнать ответа на свой главный и единственно важный вопрос, полез было во внутренний карман за бумажником, чтобы расплатиться за зряшный визит, но тут внезапно понял, что и это невозможно: ведь новые, нынешние деньги не имеют ничего общего с червонцами, которые были в ходу чуть не век назад, а предложи он ему доллары, тот и впрямь примет его за американского шпиона. Но врач перехватил его жест и великодушно отказался от гонорара:

— Нет уж, милостивый государь, в смысле извините, товарищ, денег я с вас не возьму, ведь никакой острой боли у вас и не было, только показалось, это бывает, да к тому же вы дали мне возможность полюбопытствовать на заграничные пломбы, я до сих пор и не подозревал, как далеко ушла наука! Так что положите свое портмоне обратно в карман и не берите себе в голову!

Иннокентий Павлович понял, что в этих обстоятельствах взять и уйти, не обменявшись с бескорыстным доктором ни единым словом, было бы с его стороны невежливо, и он решил все-таки, пусть и косвенно, задать свой вопрос:

— Роскошная квартира. Но, надо думать, в доме у вас масса соседей?

— Увы… — помрачнел внезапно дантист.

— Почему — увы? Плохо уживаетесь?

— Да я их ни одного и в глаза не видел! Ни разу! Они на своем собрании единодушным голосованием решили забить навечно парадный ход как буржуазный пережиток, ходят все со двора, это только ко мне Михеич пациентов пускает, на то у нас и звонок секретный придуман: два длинных, один короткий, вы просто по случайности угадали. Да я и из квартиры выхожу и вхожу на цыпочках, чтобы не услыхали!

— Ни одного и никогда? — Иннокентий Павлович вспомнил, что нечто подобное ему говорил и тайный советник.

— Ни одного, никогда, — пугливо оглянулся на дверь доктор, словно боясь, что в комнату того и гляди кто-нибудь из этих соседей-призраков ворвется, — и слава богу. Живем, как сказал бы еще один вроде Маркса модный мудрец, кстати, тоже из евреев, Эйнштейн, не слышали о таком оригинале? — соседствуем только относительно, хотя я не очень понимаю, что это значит. Но вот, представьте, так и живем.

— А — Михеич?.. — спросил с последней надеждой Иннокентий Павлович.

— Михеич — не жилец, он дворник еще с царских времен. А за то, что он слышит секретный звонок и пациентов впускает, я ему плачу вдвое против его жалованья.

Господи, пришло в голову Иннокентию Павловичу, какова же судьба этого мертвого дома! — от екатерининского графа, минуя тайного статского советника и миллионщика, оплатившего из собственного кошелька свое же гибельное будущее, докатиться до кустаря-одиночки! А дальше, на самом дне этой пропасти — ниже некуда! — оставался один лишь не знающий срока и времени Михеич в своей дворницкой телогрейке.